Военная судебная практика. Анализ судебной практики по делам о досрочном увольнении с военной службы за грубый дисциплинарный проступок

В статье дан анализ судебной практики рассмотрения споров о . Применение одних и тех же нормативных актов различными судебными инстанциями осуществляется по-разному. По мнению автора, данные проблемы ведут к большому количеству возникающих противоречий и в досудебной реализации закона о правах в области трудовых отношений военнослужащих.

В последнее десятилетие количество судебных споров, связанных с защитой прав военнослужащих, значительным образом возросло. Объясняется данное обстоятельство двумя основными факторами: во-первых, достаточно большим количеством нарушений прав военных со стороны командования по вопросам прохождения военной службы; а также тем, что военнослужащие, несмотря на свою большую, чем гражданские работники, зависимость от собственного руководства, все чаще стали оспаривать неправомерные действия начальства в судебном порядке.

Статус военнослужащего

Особый юридический статус военнослужащих в трудовых правоотношениях устанавливается ст. 11 ТК РФ, согласно которой трудовое законодательство, включая Кодекс, не распространяется на военнослужащих при исполнении ими обязанностей военной службы. В свою очередь ст. 10 Федерального закона от 27.05.1998 76-ФЗ «О статусе военнослужащих» (Собрание законодательства РФ, N 22, 01.06.1998, ст. 2331) предусматривает, что право на труд военнослужащими реализуется посредством прохождения военной службы.

Содержание понятия «военная служба» раскрывается в ст. 2 Федерального закона от 28.03.1998 N 53-ФЗ «О воинской обязанности и военной службе» (Собрание законодательства РФ, N 13, 30.03.1998, ст. 1475), под которой понимается особый вид федеральной государственной службы, исполняемой гражданами, не имеющими гражданства (подданства) иностранного государства, в Вооруженных Силах Российской Федерации и во внутренних войсках Министерства внутренних дел Российской Федерации (далее — другие войска), в инженерно-технических, дорожно-строительных воинских формированиях при федеральных органах исполнительной власти и в спасательных воинских формированиях федерального органа исполнительной власти, уполномоченного на решение задач в области гражданской обороны (далее — воинские формирования), Службе внешней разведки Российской Федерации, органах Федеральной службы безопасности, федеральных органах государственной охраны и федеральном органе обеспечения мобилизационной подготовки органов государственной власти Российской Федерации (далее — органы), воинских подразделениях федеральной противопожарной службы и создаваемых на военное время специальных формированиях, а гражданами, имеющими гражданство (подданство) иностранного государства, и иностранными гражданами — в Вооруженных Силах Российской Федерации, других войсках и воинских формированиях.

Верховный Суд РФ в Постановлении Пленума от 14.02.2000 N 9 «О некоторых вопросах применения судами законодательства о воинской обязанности, военной службе и статусе военнослужащих» разъяснил также, что порядок прохождения военной службы, в частности заключение контракта о прохождении военной службы, прекращение его действия, поступление на военную службу и увольнение с нее, назначение на воинские должности и освобождение от воинских должностей, дисциплинарная и материальная ответственность военнослужащих, а также иные правоотношения, имеющие специфический характер в условиях военной службы, регулируется федеральными законами и иными нормативными правовыми актами (в том числе ведомственными), определяющими порядок прохождения военной службы и статус военнослужащих. Нормы трудового законодательства могут применяться к правоотношениям, связанным с прохождением военной службы, лишь в случаях, когда об этом имеется прямое указание в законе (Бюллетень Верховного Суда РФ. 2000. N 4. С. 6.)

Таким образом, особый юридический статус субъектов трудовых споров о правах и интересах военнослужащих обусловливает ряд особенностей материально-правового и процессуального характера при их рассмотрении судебными инстанциями.

Прежде всего важнейшим является вопрос подсудности споров с участием граждан, являющихся военнослужащими, на момент предъявления соответствующего иска, а также лиц, ранее имевших, но утративших данный статус.

Судебная практика

Бывший военный

Статья 7 Федерального конституционного закона «О военных судах Российской Федерации» предусматривает, что военным судам подсудны гражданские и административные дела о защите нарушенных и (или) оспариваемых прав, свобод и охраняемых законом интересов военнослужащих Вооруженных Сил Российской Федерации, других войск, воинских формирований и органов (далее — военнослужащие), граждан, проходящих военные сборы, от действий (бездействия) органов военного управления, воинских должностных лиц и принятых ими решений (Собрание законодательства РФ, 28.06.1999, N 26, ст. 3170).

В отношении споров по заявлениям бывших военнослужащих об оспаривании ими действий и решений, принятых командованием в период прохождения ими военной службы, Закон использует иную формулировку и говорит о том, что такие лица «вправе обжаловать в военный суд» подобные управленческие акты (ч. 2 ст. 7 Федерального конституционного закона «О военных судах Российской Федерации»). По мнению автора, подобная конструкция процессуальной нормы о подсудности дел, дозволяющая названной категории граждан предъявлять требования в военные суды, является альтернативной по отношению анализ судебной практики рассмотрения споров о защите трудовых прав военнослужащих .

Вместе с тем нельзя не отметить, что судебная практика по данному вопросу идет по пути императивного толкования ч. 2 ст. 7 Федерального конституционного закона «О военных судах Российской Федерации», исключающей разрешение общегражданскими судами дел по трудовым спорам бывших военнослужащих.

Пример. Так, например, офицер запаса К. обратился в районный суд с жалобой на действия командира войсковой части, связанные с отказом включить его в список военнослужащих, непосредственно участвовавших в одном из видов деятельности, указанных в Перечне, утвержденном Указом Президента РФ от 23.08.2000 N 1563, что дает ему ряд социальных гарантий, связанных с прохождением военной службы.

Данное дело из районного суда по подсудности было направлено для рассмотрения в гарнизонный военный суд, который направил это дело в окружной военный суд, поскольку оно связано с государственной тайной. Из окружного военного суда дело из судебного заседания направлено для разрешения по существу в областной суд, так как судья пришел к выводу, что, хотя дело и связано с государственной тайной, однако К. обжалует действия командования, которые имели место после увольнения заявителя с военной службы, а следовательно, жалоба не подсудна военным судам. Рассмотрев данное дело в порядке надзора, Военная коллегия признала направление из окружного военного суда гражданского дела в областной суд незаконным по следующим основаниям.

Направляя дело для разрешения в областной суд, судья существенно нарушил требования ст. 33 ГПК РФ, согласно которой дело, принятое судом к своему производству с соблюдением правил подсудности и начатое рассмотрением, должно быть разрешено им по существу (даже при условии, что оно стало подсудно другому суду).

Кроме того, судья окружного военного суда неправильно истолковал требования ст. 25 ГПК РФ и п. 3 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 14.02.2000 N 9 по вопросу подсудности гражданских дел военным судам.

По смыслу указанных выше норм, по мнению Военной коллегии Верховного Суда РФ, военным судам наряду с другими подсудны и споры по обстоятельствам, хотя и возникшим после увольнения гражданина из Вооруженных Сил РФ, но неразрывно связанным с правоотношениями, сложившимися в период прохождения бывшим военнослужащим военной службы. Как усматривается из дела, соответствующее командование отказалось включить уволенного со службы в 1999 г. К. в список военнослужащих, непосредственно участвовавших в одном из видов деятельности, указанных в Перечне, утвержденном Указом Президента Российской Федерации от 23.08.2000 N 1563, которым заявитель, по его мнению, занимался до увольнения в запас (т.е. в период фактического исполнения своих служебных обязанностей).

Таким образом, по указанному делу Верховный Суд РФ сделал однозначный вывод о том, что заявления военнослужащих запаса по спорным вопросам правоотношений, возникших до их увольнения со службы, должны рассматриваться только военными судами (Определение Военной коллегии Верховного Суда РФ N 1н-53/03 // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2004. N 11. С. 23). Признать данную правовую позицию бесспорной нельзя, т.к. такой подход в значительной степени снижает возможности реализации бывшими военнослужащими конституционного права на судебную защиту, что связано, прежде всего, с территориальным отнесением отдельных регионов к подсудности военных судов. Так, например, 95 Гарнизонный суд, расположенный в г. Владимире, уполномочен рассматривать дела по спорам с участием военнослужащих, включая уволенных из Вооруженных Сил, проходивших военную службу в Ракетных войсках стратегического назначения. При этом войсковые части, действия которых могут быть оспорены в данный суд, дислоцированы в различных субъектах Российской Федерации: г. г. Владимире, Йошкар-Оле, Ленинградской области и т.д. Таким образом, бывший военнослужащий, постоянно проживающий, возможно, на иной территории, вынужден обращаться не в суд по месту своего жительства в порядке ст. 254 ГПК РФ, а в военный суд, находящий на значительном расстоянии.

По мнению автора, требуется внесение изменений в законодательство, указывающее на право граждан, уволенных с военной службы, обращаться за защитой своих законных интересов как в военные суды, так и в судебные инстанции общей юрисдикции.

Дисциплинарная ответственность

Подавляющее большинство споров с участием военнослужащих по вопросам прохождения ими военной службы, т.е. реализации конституционного права на труд, касается заявлений об оспаривании приказов командования о наложении дисциплинарных взысканий и увольнении со службы. Рассмотрение данной категории дел значительным образом отличается от практики разрешения общегражданских трудовых споров.

Прежде всего следует отметить, что требования военнослужащих о признании неправомерными действий и решений командиров, ущемляющих их права в сфере трудовых правоотношений, подлежат рассмотрению не в порядке искового производства, а по правилам гл. 25 ГПК РФ, что вытекает из содержания п. 3 ст. 254 ГПК РФ. Соответственно, обращение военнослужащего в суд о защите своих трудовых прав именуется «заявлением», в отличие от искового заявления, которое предъявляется в суд гражданским работником.

Срок на обращение в суд с заявлением об оспаривании неправомерных действий командования установлен в п. 1 ст. 256 ГПК РФ и составляет три месяца с момента, когда заинтересованному лицу стало известно о нарушении его прав и свобод. При этом срок, пропущенный по уважительной причине, может быть восстановлен судом по ходатайству заявителя требований. Уважительность причин пропуска срока оценивается судебным органом в каждом конкретном случае в зависимости от обстоятельств дела. Однако сам по себе пропуск срока не может являться основанием для отказа в принятии заявления к производству судом.

Если суд установит факт пропуска срока без уважительных причин, то он должен вынести решение об отказе в удовлетворении заявления без исследования фактических материалов спора. Данный вывод подтверждается материалами судебной практики.

Пример. Так, например, определением судьи Находкинского гарнизонного военного суда на основании ст. 112 ГПК было отказано военнослужащему Т. в восстановлении срока обращения в суд с заявлением об оспаривании неправомерных действий командования, связанных с увольнением с военной службы. Суд кассационной инстанции, рассмотрев жалобу на данное определение, состоявшийся судебный акт отменил и указал на следующее.

Порядок установления судом факта пропуска без уважительных причин срока обращения в суд определен не ст. 112 ГПК РФ, которой фактически руководствовался судья гарнизонного военного суда при решении указанного вопроса, а ст. 152 ГПК РФ, устанавливающей основания и порядок проведения предварительного судебного заседания. Судья, хотя и указал в своем определении об установлении факта пропуска Т. без уважительных причин срока обращения в суд, предварительное судебное заседание не провел и решение об отказе в удовлетворении заявления не принял, что не соответствует требованиям ст. 152 ГПК РФ (Обзор судебной практики рассмотрения гражданских дел по искам и жалобам военнослужащих на действия и решения органов военного управления и воинских должностных лиц, утвержден Военной коллегией Верховного Суда РФ 27.10.2004).

Значительная часть дел по искам военнослужащих связана с оспариванием привлечения к дисциплинарной ответственности за совершение различного рода проступков. Здесь имеется ряд существенных отличий от трудового законодательства, которые особенно проявляются в судебной практике.

Пример. Так, в частности, привлечение военнослужащего к дисциплинарной ответственности не исключается в период его освобождения от исполнения обязанностей по службе из-за болезни. Решением Новороссийского гарнизонного военного суда удовлетворено заявление Ч. об оспаривании действий командира воинской части, связанных с привлечением заявителя к дисциплинарной ответственности. Приказ командира об объявлении заявителю выговора суд признал недействительным.

В кассационном порядке данное судебное решение отменено в связи с неправильным применением норм материального права, и вынесено новое решение, в соответствии с которым в удовлетворении заявления Ч. отказано по следующим основаниям.

Признавая незаконным приказ командира воинской части о привлечении Ч. к дисциплинарной ответственности за нарушение требований ст. ст. 13 и 64 Устава внутренней службы Вооруженных Сил Российской Федерации, суд первой инстанции в решении сослался на то, что Ч. нанес оскорбление врачу части С. во время, когда он был освобожден от исполнения служебных обязанностей по болезни. Следовательно, по мнению суда первой инстанции, этот проступок не был связан с военной службой, а произошел на почве личных взаимоотношений между Ч. и С. На этом основании суд пришел к выводу о том, что Ч. мог нести гражданско-правовую ответственность, а не дисциплинарную ответственность.

Кассационная инстанция признала данный вывод необоснованным. Как указано в приказе командира части от 27.09.2002 N 561, 19 сентября того же года в служебное время в помещении отделения несекретного делопроизводства части в присутствии других военнослужащих Ч., употребляя нецензурные слова, выразил свое недовольство врачу части С. в связи с тем, что тот во исполнение своих должностных обязанностей обращался к начальнику инфекционного отделения по поводу окончания срока лечения Ч. За данный проступок Ч. объявлен выговор. При избрании меры дисциплинарного воздействия командиром части учтено, что Ч. и ранее неоднократно допускал грубость в отношении должностных лиц воинской части. Несмотря на то что Ч. отрицал в суде факт высказывания в адрес С. нецензурных выражений, изложенные в приказе командира воинской части фактические обстоятельства происшедшего нашли свое подтверждение в ходе судебного разбирательства в показаниях свидетелей С., К. и М.

В ст. 7 Устава внутренней службы Вооруженных Сил Российской Федерации указано, что в соответствии с законодательством Российской Федерации содержание и объем прав, обязанностей и ответственности военнослужащих зависят от того, находятся ли они при исполнении обязанностей военной службы (служебных обязанностей) или нет. Той же статьей Устава и ч. 1 ст. 37 Федерального закона «О воинской обязанности и военной службе» установлено, что военнослужащий считается исполняющим обязанности военной службы, в частности, в случаях нахождения на территории воинской части в течение установленного распорядком дня служебного времени или в другое время, если это вызвано служебной необходимостью. Статьи 13 и 64 Устава обязывают военнослужащих уважать честь и достоинство каждого, соблюдать правила воинской вежливости, поведения, постоянно служить примером высокой культуры, скромности и выдержанности, свято блюсти воинскую честь, защищать свое достоинство и уважать достоинство других. Употребление нецензурных слов, грубость несовместимы с понятием воинской чести и достоинством военнослужащих.

В ст. 1 Дисциплинарного устава Вооруженных Сил Российской Федерации воинская дисциплина определена как строгое и точное соблюдение всеми военнослужащими порядка и правил, установленных законами, воинскими уставами и приказами командиров и начальников. В соответствии с п. 2 ст. 28 Федерального закона «О статусе военнослужащих» за проступки, связанные с нарушением воинской дисциплины или общественного порядка, военнослужащие несут дисциплинарную ответственность по основаниям и в порядке, которые определены общевоинскими уставами. Согласно ст. 48 Дисциплинарного устава военнослужащие лично несут дисциплинарную ответственность за нарушение воинской дисциплины и общественного порядка.

По делу установлено, что 19 сентября 2002 г. Ч. приказом командира воинской части был освобожден от исполнения служебных обязанностей по болезни. Однако в течение установленного распорядком дня служебного времени он находился на территории воинской части. Следовательно, в соответствии с приведенными правовыми нормами Ч. считался исполняющим обязанности военной службы. Поэтому на него в полной мере распространялись уставные требования о соблюдении воинской дисциплины, за нарушение которых предусмотрена дисциплинарная ответственность. При таких обстоятельствах вышестоящий суд признал, что оспариваемое действие командира воинской части по привлечению Ч. к дисциплинарной ответственности совершено им в соответствии с законом в пределах его полномочий (Обзор судебной практики рассмотрения гражданских дел по искам и жалобам военнослужащих на действия и решения органов военного управления и воинских должностных лиц, утвержден Военной коллегией Верховного Суда РФ 27.10.2004).

Исходя из рассмотренного спора следует, что военнослужащий в силу законодательства о статусе граждан, проходящих военную службу, может привлекаться к дисциплинарной ответственности за факты проступков, которые напрямую не связаны с выполнением им трудовой функции, что исключено в отношении гражданских работников.

Вместе с тем законодательство запрещает налагать на военнослужащих два и более дисциплинарных взыскания за один и тот же проступок, хотя данное правило достаточно часто нарушается командованием, что подтверждается следующим делом, рассмотренным Военной коллегией Верховного Суда РФ.

Пример. За употребление спиртных напитков в наряде по воинской части с военнослужащими срочной службы, которые затем подрались и причинили друг другу телесные повреждения, на офицера М. командиром части наложено дисциплинарное взыскание — предупреждение о неполном служебном соответствии. Одновременно материалы административного расследования по данному происшествию были направлены на рассмотрение товарищеским судом чести младших офицеров, который принял решение ходатайствовать перед командиром об увольнении М. с военной службы за совершение проступка, порочащего честь военнослужащего (пп. «в» п. 2 ст. 49 Закона РФ от 11.02.1993 N 4455-1 «О воинской обязанности и военной службе»), что впоследствии и было исполнено.

Считая свое увольнение незаконным, М. обжаловал действия командования в Фокинский гарнизонный военный суд, который отказал ему в удовлетворении требований о восстановлении на военной службе. Тихоокеанский флотский военный суд, рассмотрев дело в качестве кассационной инстанции, оставил это решение без изменения.

Военная коллегия Верховного Суда РФ, рассмотрев дело по протесту председателя Военной коллегии, отменила судебные решения в части отказа М. в восстановлении на военной службе и вынесла новое решение о признании приказа о его досрочном увольнении незаконным, обязав командование восстановить заявителя на военной службе. Судом установлено, что за халатное отношение к обязанностям дежурного командиром войсковой части на М. наложено дисциплинарное взыскание в виде предупреждения о неполном служебном соответствии. При этом оно начальником не отменялось и более строгого взыскания не налагалось.

Несмотря на это, командир части в нарушение требований ст. 49 Дисциплинарного устава Вооруженных Сил Российской Федерации, запрещающей принимать решение о рассмотрении проступков офицеров товарищескими судами чести и одновременно налагать на них за этот же проступок дисциплинарное взыскание, направил материалы административного расследования в товарищеский суд чести младших офицеров, который принял решение ходатайствовать перед командованием об увольнении М. с военной службы. На основании этого решения М. был представлен к увольнению и приказом командующего флотом уволен с военной службы в запас, т.е. к нему фактически было применено второе взыскание за один и тот же проступок, чем нарушены требования ст. 91 Дисциплинарного устава Вооруженных Сил Российской Федерации (Обзор судебной практики рассмотрения гражданских дел по искам и жалобам военнослужащих на действия и решения органов военного управления и воинских должностных лиц, утвержден Военной коллегией Верховного Суда РФ 19.10.2001 // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2001. N 11. С. 16.).

Важнейший, по мнению автора, принцип был закреплен Военной коллегией Верховного Суда РФ по делу капитана Н., оспаривавшего наложенное дисциплинарное взыскание в связи с его чрезмерной строгостью. Согласно разъяснению высшей судебной инстанции при рассмотрении заявления о признании недействительным приказа о наложении дисциплинарного взыскания на военнослужащего суд вправе дать собственную оценку соответствия тяжести проступка наложенному за него взысканию.

Пример. Капитан Н. обратился в военный суд — войсковая часть 63028 с жалобой на действия начальника Серпуховского военного института Ракетных войск, в которой наряду с другими требованиями просил признать незаконным наложение на него дисциплинарного взыскания в виде предупреждения о неполном служебном соответствии в связи с чрезмерной строгостью.

Суд первой инстанции по этому вопросу в решении указал, что определение соответствия наложенного взыскания тяжести проступка и степени вины военнослужащего в компетенцию суда не входит. Военный суд — войсковая ч. 16666, выступающий судом кассационной инстанции, оставил это решение без изменения.

Однако Верховный Суд, рассмотрев дело в порядке надзора, с выводами нижестоящих судов не согласился, указав следующее. В соответствии со ст. 2 Конституции РФ права и свободы гражданина являются высшей ценностью, а их судебная защита, согласно ст. 46 Конституции РФ, гарантируется каждому гражданину. В соответствии со ст. 109 Дисциплинарного устава ВС РФ, ст. 21 Закона РФ «О статусе военнослужащих», а также ст. 4 Закона РФ «Об обжаловании в суд действий и решений, нарушающих права и свободы граждан» военнослужащий вправе обратиться в суд с жалобой на действия воинских должностных лиц. При этом в Законе отмечается, что в суд могут быть обжалованы действия, в результате которых гражданин незаконно привлечен к какой-либо ответственности.

При наложении дисциплинарного взыскания на военнослужащего затрагиваются его права и свободы, а поэтому законность и обоснованность привлечения к дисциплинарной ответственности могут быть предметом рассмотрения в суде. По данному делу начальник Серпуховского военного института, принимая решение о наложении взыскания, исходил из того, что Н. убыл за пределы гарнизона без его разрешения, а это является нарушением ст. 243 Устава внутренней службы ВС РФ.

Вместе с тем применяемые к виновному меры воздействия должны соответствовать требованиям Дисциплинарного устава ВС РФ. Согласно ст. 48 этого Устава налагаемое взыскание должно соответствовать тяжести совершенного проступка и степени вины, установленной командиром в результате проведенного разбирательства. В соответствии со ст. 87 ДУ ВС РФ при определении вида дисциплинарного взыскания принимаются во внимание: характер проступка, обстоятельства, при которых он был совершен, его последствия, прежнее поведение виновного и др., что не было сделано начальником института.

Из дела видно, что основанием для убытия Наумова из гарнизона послужила судебная повестка из военного суда, обязывающая Наумова в качестве представителя своих сослуживцев явиться 18 декабря 1998 г. на судебное заседание в г. Москву. Наумов, получив повестку 15 декабря 1998 г., на следующий день доложил о необходимости участвовать в суде своему непосредственному начальнику — Сорокину, который, в свою очередь, доложил начальнику кафедры. Данный факт установлен в судебном заседании. Никто из вышеперечисленных должностных лиц не возражал против убытия Наумова в Москву. Более того, Сорокин пояснил, что после его доклада начальнику кафедры о намерениях Наумова тот сказал «хорошо». Таким образом, непосредственным начальникам Наумова было известно о предстоящем убытии Наумова за пределы гарнизона и они не возражали против этого.

Кроме того, на момент совершения этого проступка Наумов дисциплинарных взысканий не имел, также не установлено наступления каких-либо вредных последствий в результате его отъезда. Таким образом, за малозначительный дисциплинарный проступок Наумову было объявлено строгое взыскание в виде предупреждения о неполном служебном соответствии. Согласно Дисциплинарному уставу ВС РФ оно объявляется военнослужащему один раз за время пребывания им в занимаемой должности и за ним следует снижение в должности либо досрочное увольнение в запас.

Данное взыскание явно несоразмерно с тяжестью содеянного Наумовым и степенью его вины, а потому является несправедливым и признано Военной коллегией незаконным (Определение Военной коллегии Верховного Суда РФ N 4н-352/99 // Обзор судебной практики рассмотрения гражданских дел по искам и жалобам военнослужащих на действия и решения органов военного управления и воинских должностных лиц, утвержден Военной коллегией Верховного Суда РФ 10.03.2000).

Источник — журнал «Вопросы трудового права».

Государственная программа « » существует больше десяти лет и сегодня отличается прозрачной и отлаженной функциональностью (). Как и другие подобные проекты, она имеет свои плюсы и минусы. Варианты недостатков аккумулирует судебная практика по военной ипотеке.

Как должен поступать военнослужащий при возникновении споров по ипотеке

По данным статистики, за все время действия программы права граждан нарушались неоднократно, нормы закона соблюдались далеко не всегда. Правительство взяло ситуацию под строгий контроль, поэтому военные все меньше обращаются за помощью в судебные органы.

Если военнослужащий считает, что его обманули, он должен обращаться за помощью в судебный орган. Для этого ему надо проконсультироваться с адвокатом и собрать все необходимые бумаги.

Распространенные проблемы по военной ипотеке

Обеспечение военнослужащих собственным жильем - ключевая цель военной ипотеки ( , Постановление Правительства РФ от 21.02.2005 N 89 (ред. от 29.12.2016) "Об утверждении Правил формирования и ведения реестра участников накопительно-ипотечной системы жилищного обеспечения военнослужащих Министерством обороны Российской Федерации, федеральными органами исполнительной власти и федеральными государственными органами, в которых федеральным законом предусмотрена военная служба"). Исковые заявления, которые данная категория резидентов РФ подает в суд, чаще всего касаются таких проблем:

, нажитой в браке;
увольнение и удаление из реестра участников НИС;
досрочное увольнение и запрет на использование накоплений.

Раздел квартиры, нажитой в браке

Данная проблема встречается чаще всего. Главный нюанс заключается в том, что жилье, купленное по условиям ВИ, остается в собственности банка, выдающего денежные средства. Поэтому в случае бракоразводного процесса он протестует против раздела недвижимости.

Для предотвращения подобных ситуаций некоторые банковские учреждения просят потенциальных клиентов составить брачный контракт, согласно которому муж/жена военнослужащего не будут претендовать на ипотечную квартиру.

Как показывает практика, такое разбирательство чаще имеет положительные результаты, и военнослужащий в большинстве случаев остается обладателем жилья.

Однако соглашение может оспариваться, если:

в семье гражданина родился ребенок, и часть материнского капитала ушла на выплату ипотеки;
капитальный ремонт и перепланировка жилья оплачивались средствами из общего семейного бюджета;
внесены общие денежные средства для погашения первого взноса за квартиру;
использовались деньги близких родственников мужа/жены военнослужащего.

При наличии этих фактов вердикт суда может быть не в пользу военного.

Увольнение и исключение из реестров НИС

создает много вопросов касательно правильности участия военнослужащего в накопительно-ипотечной системе.

К примеру, военный подписал контракт о несении службы и автоматически стал участником НИС. Через некоторое время он был уволен по здоровью или сокращению штата, но потом опять восстановлен. В таком случае служащий теряет все свои привилегии и больше не может претендовать на покупку жилья на выгодных условиях. Повторное участие в НИС законом тоже не предусмотрено. Как показывает статистика, большинство решений суда по военной ипотеке в этом вопросе выносится в пользу государства.

Досрочное увольнение и невозможность воспользоваться накоплениями

За все время действия военной ипотеки суд нередко рассматривает дела о невозможности военнослужащему воспользоваться своими накоплениями. Возникает эта ситуация так: офицер покупает квартиру за счет средств, предоставленных НИС, но потом досрочно увольняется. В итоге он должен выплачивать ипотеку деньгами из своего личного бюджета. Финансовая помощь от государства ему больше не доступна.

Обзор судебной практики по возврату ЦЖЗ

Военнослужащий самостоятельно возвращает деньги за ипотеку в банк по индивидуально установленному графику. Если гражданин не рассчитывается по целевому жилищному займу или не выплачивает ипотеку, кредитор (банковское учреждение или ФГКУ «Росвоенипотека») имеет законное право потребовать взыскание через суд. Многие военнослужащие считают, что самым худшим последствием досрочного увольнения является потеря купленной жилой недвижимости.

Другие ситуации по военной ипотеке, требующие рассмотрения в суде

К таким относятся исковые заявления родственников, предъявляющих права на жилье, купленное в рамках ВИ.

Родственники имеют право претендовать на жилье военного, который:

досрочно уволен по причинам, от него не зависящим;
считается пропавшим без вести;
погиб при исполнении.

Близким родственникам гражданина приходится долго отстаивать свои права, но в большинстве случаев суд выносит решение в их пользу. На этом примере можно проследить несовершенство положений ВИ и его последствия для честных военнослужащих.

Судебная практика по военной ипотеке в пользу заемщика

Судебная практика по военной ипотеке свидетельствует о том, что, в сравнении с обычной ипотекой, военная часто решается в сторону заемщика. Верховный суд аргументирует это тем, что обеспечение нормальных условий жизни защитников - главная цель данной государственной программы. Поэтому не может быть такого, чтобы гражданина в офицерском звании правительство лишило возможности получить квартиру.

Суд защищает права резидента, если он пропустил регистрацию по весомой причине. В такой ситуации деньги, положенные военному, перебрасываются на его личный счет в банке. Время на право использования данных средств начинает отсчитываться с даты, когда возникли причины для включения военнослужащего в реестр претендентов на улучшение жилищных условий.

ПЛЕНУМ ВЕРХОВНОГО СУДА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

ПОСТАНОВЛЕНИЕ

О НЕКОТОРЫХ ВОПРОСАХ ПРИМЕНЕНИЯ
СУДАМИ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА О ВОИНСКОЙ ОБЯЗАННОСТИ,
ВОЕННОЙ СЛУЖБЕ И СТАТУСЕ ВОЕННОСЛУЖАЩИХ

(в ред. Постановлений Пленума Верховного Суда РФ
от 20.01.2003 N 2, от 06.02.2007 N 6)

В ходе военной реформы в Российской Федерации важное значение приобретают соблюдение законодательства о воинской обязанности, военной службе и статусе военнослужащих, а также гарантированная Конституцией Российской Федерации судебная защита прав и свобод граждан, в том числе военнослужащих и членов их семей.
Проведенное Верховным Судом Российской Федерации изучение судебной практики показало, что количество рассмотренных судами дел по заявлениям и искам, связанным с нарушением законодательства о социально-правовой защите военнослужащих, граждан, уволенных с военной службы, и членов их семей является значительным. Подавляющее большинство таких заявлений и исков удовлетворяется судами, что свидетельствует о нарушении прав указанных лиц.
В целях обеспечения правильного и единообразного применения законодательства о воинской обязанности, военной службе и статусе военнослужащих Пленум Верховного Суда Российской Федерации постановляет дать судам следующие разъяснения:
1. В соответствии с Федеральными законами "О статусе военнослужащих" и "О воинской обязанности и военной службе" военнослужащими являются граждане, проходящие военную службу в Вооруженных Силах Российской Федерации, других войсках, воинских формированиях и органах, указанных в статье 2 Федерального закона "О воинской обязанности и военной службе". Статус военнослужащих имеют также военнослужащие, прикомандированные в установленном порядке к федеральным органам государственной власти, другим государственным органам и учреждениям, органам государственной власти субъектов Российской Федерации, международным организациям в соответствии с международными договорами Российской Федерации, государственным унитарным предприятиям, имущество которых находится в федеральной собственности, акционерным обществам, сто процентов акций которых находится в федеральной собственности и которые выполняют работу в интересах обороны страны и безопасности государства, иным предприятиям, учреждениям и организациям, если это предусмотрено федеральным законом, а также в соответствии со статьей 2 Федерального закона "О статусе военнослужащих" граждане, проходящие военные сборы. Военнослужащие - иностранные граждане обладают статусом военнослужащих с некоторыми установленными законом ограничениями.
Лица, проходящие службу в иных государственных военизированных органах и формированиях на основании других законов и нормативных правовых актов, имеющие специальные звания, сходные или аналогичные с воинскими званиями, не являются военнослужащими и их статусом не обладают.
2. Согласно статье 10 Федерального закона "О статусе военнослужащих" право на труд реализуется военнослужащими посредством прохождения ими военной службы.
Поэтому при разрешении дел по искам или жалобам судам необходимо иметь в виду, что порядок прохождения военной службы, в частности заключение контракта о прохождении военной службы, прекращение его действия, поступление на военную службу и увольнение с нее, назначение на воинские должности и освобождение от воинских должностей, дисциплинарная и материальная ответственность военнослужащих, а также иные правоотношения, имеющие специфический характер в условиях военной службы, регулируются федеральными законами и иными нормативными правовыми актами (в том числе ведомственными), определяющими порядок прохождения военной службы и статус военнослужащих.
Нормы трудового законодательства могут применяться к правоотношениям, связанным с прохождением военной службы лишь в случаях, когда об этом имеется прямое указание в законе. Так, в соответствии с пунктом 9 статьи 10 Федерального закона "О статусе военнослужащих" военнослужащие женщины и военнослужащие, воспитывающие детей без отца (матери), пользуются социальными гарантиями и компенсациями в соответствии с федеральными законами и иными нормативными правовыми актами об охране семьи, материнства и детства.
3. В соответствии со статьей 7 Федерального конституционного закона "О военных судах Российской Федерации", статьей 25 и частью 3 статьи 254 ГПК РФ военным судам, за исключением дел, отнесенных к подсудности Верховного Суда Российской Федерации, подсудны все гражданские дела о защите нарушенных и (или) оспариваемых прав, свобод и охраняемых законом интересов военнослужащих Вооруженных Сил Российской Федерации, других войск, воинских формирований и органов, граждан, проходящих военные сборы, от действий (бездействия) органов военного управления, воинских должностных лиц и принятых ими решений. Иным судам общей юрисдикции и мировым судьям такие дела не подсудны.
Военным судам на территории Российской Федерации не подсудны гражданские дела по искам и заявлениям об оспаривании решений, действий (бездействия) иных государственных или муниципальных органов, юридических или физических лиц, а также гражданские дела по искам и заявлениям граждан, не имеющих статуса военнослужащих, за исключением граждан, уволенных с военной службы (прошедших военные сборы), если они обжалуют или оспаривают действия (бездействие) органов военного управления, воинских должностных лиц и принятые ими решения, нарушившие их права, свободы и охраняемые законом интересы в период прохождения ими военной службы, военных сборов (например, дела по искам и заявлениям граждан, уволенных с военной службы, о восстановлении на военной службе, о взыскании невыданного денежного и иных видов довольствия, поскольку их права нарушены в период прохождения ими военной службы).
4. При подготовке указанных гражданских дел к судебному разбирательству необходимо учитывать, что действующим гражданским процессуальным законодательством предусмотрены различия в порядке рассмотрения дел, вытекающих из публичных и частноправовых отношений, в связи с чем особое значение приобретает правильное установление характера правоотношений сторон.
Военная служба предполагает осуществление полномочий государства по обеспечению своего суверенитета и иных важнейших государственных интересов, а военнослужащие являются носителями публичной власти. В связи с этим правоотношения, связанные с исполнением военнослужащими своих служебных обязанностей, являются публично-правовыми. Согласно правовым позициям, высказанным Европейским Судом по правам человека, споры, связанные с прохождением военной службы, не являются спорами о гражданских правах, в том числе при наличии требований материального характера.
Таким образом, нормы подраздела III раздела II Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации применяются, когда требования военнослужащих, в том числе имущественного характера, непосредственно вытекают из административно-правовых и иных публичных отношений, основанных на властных полномочиях одной стороны по отношению к другой. В этих случаях все требования военнослужащих должны быть разрешены по существу при рассмотрении заявления, поскольку в соответствии со статьей 258 ГПК РФ суд, признав заявление обоснованным, обязан вынести решение о восстановлении нарушенных прав в полном объеме.
В тех случаях, когда оспариваемые действия совершены органами военного управления и воинскими должностными лицами не в порядке осуществления административно-властных полномочий, а в процессе осуществления иной деятельности, основанной на равенстве участников правоотношений, дело подлежит рассмотрению в порядке искового производства.
5. На основании контракта о прохождении военной службы Министерство обороны Российской Федерации либо другой федеральный орган исполнительной власти, в котором федеральным законом предусмотрена военная служба, и гражданин принимают на себя взаимные обязательства и приобретают права, предусмотренные Федеральными законами "Об обороне", "О воинской обязанности и военной службе", "О статусе военнослужащих", другими нормативными правовыми актами Российской Федерации, определяющими порядок прохождения военной службы и статус военнослужащих.
Абзац исключен. - Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 06.02.2007 N 6.
В соответствии с подпунктом "а" пункта 3 статьи 51 Федерального закона "О воинской обязанности и военной службе" военнослужащий в случае существенного и (или) систематического нарушения в отношении него условий контракта о прохождении военной службы со стороны федерального органа исполнительной власти, в котором федеральным законом предусмотрена военная служба, имеет право на досрочное увольнение с военной службы.
При этом на военнослужащих, уволенных по указанному основанию, в полном объеме распространяются все права, социальные гарантии и компенсации, предусмотренные законодательством для военнослужащих, увольняемых с военной службы в связи с организационно-штатными мероприятиями.
6. Существенным нарушением условий контракта со стороны федерального органа исполнительной власти, в котором федеральным законом предусмотрена военная служба, может быть признано такое нарушение, из-за которого военнослужащий лишился возможности осуществлять свои конституционные права, либо нарушение, лишающее военнослужащего или членов его семьи возможности воспользоваться наиболее значимыми для них правами, социальными гарантиями и компенсациями, предусмотренными законодательством о порядке прохождения военной службы и статусе военнослужащих.
При разрешении заявлений на отказ в расторжении контракта о прохождении военной службы в связи с нарушением его условий со стороны федерального органа исполнительной власти, в котором федеральным законом предусмотрена военная служба, вопрос о том, являются ли допущенные в отношении военнослужащего нарушения условий контракта существенными, должен решаться судом индивидуально по каждому конкретному делу с учетом таких обстоятельств, как семейное и материальное положение военнослужащего, место его военной службы и условия ее прохождения, а также других данных.
Систематическим нарушением условий контракта должны признаваться многократные нарушения предусмотренных законодательством о статусе военнослужащих прав военнослужащего (повторяющиеся более двух раз) в течение непродолжительного времени.
Предусмотренные статьей 256 ГПК РФ сроки для обращения в суд с заявлением об оспаривании отказа командования в расторжении контракта о прохождении военной службы в связи с систематическим нарушением его условий исчисляются со дня, когда военнослужащему стало известно о последнем таком отказе.
7. При увольнении военнослужащих с военной службы в связи с достижением предельного возраста, по состоянию здоровья или в связи с организационно-штатными мероприятиями за ними сохраняется ряд социальных гарантий и компенсаций, предусмотренных Федеральным законом "О статусе военнослужащих".
В связи с этим при наличии у военнослужащего одновременно нескольких оснований для увольнения с военной службы, предусмотренных статьей 51 Федерального закона "О воинской обязанности и военной службе" (за исключением увольнения в связи с лишением воинского звания и вступлением в законную силу приговора суда о назначении наказания в виде лишения свободы, т.е. на основании подпунктов "д" и "е" пункта 1 статьи 51 данного Закона), он имеет право выбора одного из них по своему усмотрению.
8. При обстоятельствах, перечисленных в пункте 2 статьи 37 Федерального закона "О воинской обязанности и военной службе", военнослужащие не признаются погибшими (умершими), получившими увечье или заболевание при исполнении обязанностей военной службы. Это является основанием для отказа военнослужащим и членам их семей в предоставлении им социальных гарантий и компенсаций, предусмотренных Федеральным законом "О статусе военнослужащих", непосредственно вытекающих из факта исполнения обязанностей военной службы (внеочередное получение путевок в связи с увечьем или заболеванием - пункт 4 статьи 16; выплата единовременных пособий - пункты 2 и 3 статьи 18; бесплатная медицинская помощь родственникам умерших, погибших военнослужащих, преимущественное право на социальное обслуживание и иные социальные гарантии и компенсации - пункты 4 и 6 статьи 24).
Вместе с тем наступление обстоятельств, перечисленных в части 2 статьи 37 Федерального закона "О воинской обязанности и военной службе", не освобождает военнослужащих от исполнения обязанностей, которые возложены на них в связи с прохождением военной службы, и от ответственности за нарушение этих обязанностей. Поэтому вред, причиненный гражданину или юридическому лицу военнослужащим во время фактического исполнения служебных обязанностей, в том числе и при обстоятельствах, предусмотренных частью 2 статьи 37 Федерального закона "О воинской обязанности и военной службе", подлежит возмещению по основаниям, предусмотренным гражданским законодательством, независимо от этих обстоятельств.
9. Основания и порядок привлечения военнослужащих к материальной ответственности за ущерб, причиненный государству при исполнении служебных обязанностей, определяются Федеральными законами "О статусе военнослужащих" и "О материальной ответственности военнослужащих".
В случаях, предусмотренных статьей 8 Федерального закона "О материальной ответственности военнослужащих", решение о возмещении ущерба, причиненного военнослужащим, принимается судом по иску воинской части. Дела по таким искам должны рассматриваться военными судами в порядке, предусмотренном Гражданским процессуальным кодексом Российской Федерации.
В тех случаях, когда согласно статье 8 Федерального закона "О материальной ответственности военнослужащих" причиненный военнослужащим ущерб возмещается на основании приказа командира воинской части, военнослужащий вправе обжаловать указанный приказ в соответствующий военный суд в порядке, установленном Гражданским процессуальным кодексом Российской Федерации.
Судам необходимо иметь в виду, что предусмотренный Федеральным законом "О материальной ответственности военнослужащих" порядок привлечения военнослужащих к материальной ответственности применяется только в случаях, прямо указанных в этом Законе. В остальных случаях причинения военнослужащими материального ущерба его возмещение производится в соответствии с общими нормами гражданского законодательства.
Возмещение ущерба, причиненного военнослужащими не при исполнении служебных обязанностей или при исполнении служебных обязанностей, но имуществу, не находящемуся в федеральной собственности и не закрепленному за воинскими частями, либо ущерба, причиненного физическим лицам, осуществляется по основаниям, предусмотренным Гражданским кодексом Российской Федерации.
Абзацы шестой - седьмой исключены. - Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 06.02.2007 N 6.
10. Исключен. - Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 06.02.2007 N 6.
11. Обратить внимание судов на то, что на основании статьи 2.5 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях военнослужащие и призванные на военные сборы граждане по общему правилу несут ответственность за административные правонарушения в соответствии с дисциплинарным уставом. Заявления об оспаривании действий и решений командования, связанных с наложением на этих лиц дисциплинарных взысканий, рассматриваются военными судами в порядке, предусмотренном подразделом III раздела II Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации. При этом военные суды вправе рассматривать не только обоснованность привлечения этих лиц к дисциплинарной ответственности, но и соответствие наложенного дисциплинарного взыскания тяжести совершенного проступка и степени вины.
Вместе с тем за совершение отдельных административных правонарушений, перечисленных в статье 2.5 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях, военнослужащие и призванные на военные сборы граждане несут административную ответственность на общих основаниях и привлекаются к ней в порядке, предусмотренном Кодексом об административных правонарушениях. В тех случаях, когда Кодексом Российской Федерации об административных правонарушениях предусмотрен судебный порядок привлечения к административной ответственности, дела об административных правонарушениях, совершенных военнослужащими и гражданами, проходящими военные сборы, подсудны военным судам согласно пункту 3 части 1 статьи 7 Федерального конституционного закона "О военных судах Российской Федерации".
12. Статьей 256 ГПК РФ предусмотрен трехмесячный срок обращения в суд со дня, когда военнослужащему стало известно о нарушении его прав и свобод. Пропуск указанного срока не является для суда основанием для отказа в принятии заявления, но при отсутствии уважительных причин является основанием для принятия судом решения об отказе в удовлетворении требований заявителя в предварительном судебном заседании или в судебном заседании без исследования фактических обстоятельств дела, в том числе при отсутствии заявления об этом государственного органа или должностного лица, действия которого оспариваются заявителем.
13. При присуждении ко взысканию в пользу военнослужащего своевременно не выданного ему денежного и иного довольствия, а также других выплат суд в случае признания заявления обоснованным в соответствии с законом, должен восстановить нарушенные права заявителя в полном объеме. Поэтому военнослужащему, право которого на своевременное получение денежных выплат было нарушено, должен быть в полном объеме компенсирован понесенный в связи с этим ущерб и в частности потери от инфляции, а также иной ущерб, причиненный неправомерными действиями командования и иных органов или должностных лиц.
Убытки, вызванные задержкой выплаты причитающихся военнослужащему денежных средств, в соответствии со статьей 7 Закона Российской Федерации "Об обжаловании в суд действий и решений, нарушающих права и свободы граждан" и нормами главы 59 ГК РФ возмещаются судом с учетом требований заявителя в зависимости от доказанности их размера и наличия к тому оснований, предусмотренных законом.
При определении убытков от инфляции размер подлежащих выплате денежных сумм может определяться с учетом индекса потребительских цен, рассчитанного государственными органами статистики Российской Федерации.
14. При рассмотрении дел, связанных с необеспечением военнослужащих положенными видами довольствия, судам необходимо иметь в виду, что порядок и размер указанного обеспечения установлены федеральными законами и иными нормативными правовыми актами, обязательными к исполнению в равной степени как для командира воинской части, непосредственно выдающего военнослужащим соответствующее довольствие, так и для всех иных вышестоящих органов и должностных лиц, на которых законом возложено выполнение соответствующих функций, связанных с обеспечением военнослужащих положенным довольствием. Ненадлежащее финансирование не является основанием для отказа в удовлетворении законных требований военнослужащих.
15. Согласно статье 151 ГК РФ компенсации подлежит моральный вред, причиненный действиями, нарушающими личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину другие нематериальные блага.
Моральный вред, связанный с нарушением имущественных прав граждан, подлежит компенсации только при наличии специального указания об этом в законе.
Судам следует иметь в виду, что в законодательстве Российской Федерации не содержится указаний о возможности компенсации морального вреда, причиненного военнослужащим нарушением их имущественных прав. Поэтому в тех случаях, когда военнослужащие оспаривают в суде действия должностных лиц, причинившие им только имущественный вред (невыплата денежного довольствия, компенсаций, невыдача различных видов довольствия и т.п.), компенсация морального вреда не производится.
16. При рассмотрении споров, связанных с несвоевременной выплатой единовременного денежного вознаграждения, предусмотренного статьей 13 Федерального закона "О статусе военнослужащих", необходимо учитывать, что его выплата производится лишь военнослужащим, проходящим военную службу по контракту и добросовестно исполняющим обязанности военной службы, по решению командира воинской части либо руководителя органа государственной власти, где проходят службу прикомандированные военнослужащие. Выплата такого вознаграждения в соответствии с законом должна производиться по итогам календарного (учебного) года в размере, установленном Правительством Российской Федерации, но не менее трех окладов денежного содержания.
17. При рассмотрении споров, касающихся выплаты военнослужащим и членам их семей денежной компенсации на санаторно-курортное лечение, предусмотренной пунктом 4 статьи 16 Федерального закона "О статусе военнослужащих", судам следует иметь в виду, что такая компенсация на ребенка, на которого военнослужащим отчисляются алименты, выплачивается получателю алиментов независимо от того, проживает ли ребенок вместе с военнослужащим или отдельно от него.
В соответствии с пунктом 5 статьи 2 Федерального закона "О статусе военнослужащих" на неусыновленных детей супруга военнослужащего от другого брака, а также других родственников (не являющихся членами его семьи), социальные гарантии и компенсации, предусмотренные указанным законом для членов семей военнослужащих, могут распространяться только при условии нахождения этих лиц на иждивении военнослужащего.
18. Согласно статье 1084 ГК РФ вред, причиненный жизни или здоровью гражданина при исполнении обязанностей военной службы, возмещается по правилам, предусмотренным главой 59 ГК РФ, если законом или договором не предусмотрен более высокий размер ответственности. Объем и характер возмещения этого вреда военнослужащим определен в статьях 16 и 18 Федерального закона "О статусе военнослужащих".
19. Рассматривая споры, касающиеся применения пункта 2 статьи 18 Федерального закона "О статусе военнослужащих", судам следует учитывать, что предусмотренное этой нормой единовременное пособие в размере 120 окладов денежного содержания (минимальных месячных окладов) выплачивается членам семьи погибшего (умершего) военнослужащего или гражданина, призванного на военные сборы, в случае его гибели (смерти), наступившей при исполнении обязанностей, перечисленных в части 1 статьи 37 Федерального закона "О воинской обязанности и военной службе".
Данное пособие также подлежит выплате в случае смерти военнослужащих или граждан, призванных на военные сборы, наступившей после их увольнения с военной службы (окончания военных сборов), но до истечения одного года со дня увольнения, от увечья или заболевания, полученного ими при исполнении обязанностей военной службы. При этом следует учитывать, что обязательным условием для выплаты указанного пособия является наличие причинной связи между полученным этим лицом увечьем или заболеванием, ставшим причиной его смерти, и исполнением им обязанностей военной службы.
20. При применении пункта 3 статьи 18 Федерального закона "О статусе военнослужащих" надлежит учитывать, что обязательным условием для выплаты военнослужащему единовременного пособия в размере 60 окладов денежного содержания (минимальных месячных окладов) является наличие причинной связи между полученным этим лицом увечьем или заболеванием, повлекшим его досрочное увольнение с военной службы, и исполнением им служебных обязанностей, перечисленных в части 1 статьи 37 Федерального закона "О воинской обязанности и военной службе".
Действие пункта 3 статьи 18 Федерального закона "О статусе военнослужащих" распространяется на военнослужащих, которые из-за повреждения здоровья, полученного в связи с исполнением служебных обязанностей, признаны негодными к военной службе и досрочно уволены на основании подпункта "в" пункта 1 статьи 51 Федерального закона "О воинской обязанности и военной службе".
Вопрос о наличии или отсутствии причинной связи между гибелью (смертью), увечьем (заболеванием) военнослужащего и исполнением им обязанностей военной службы решается судом с учетом заключения военно-врачебной комиссии, а в необходимых случаях и заключения соответствующих экспертов.
21. Исключен. - Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 06.02.2007 N 6.
22. При рассмотрении заявлений военнослужащих, связанных с осуществлением ими права на жилище, необходимо иметь в виду, что основания и порядок обеспечения военнослужащих жильем регулируются как Федеральным законом "О статусе военнослужащих", так и нормами жилищного законодательства Российской Федерации.
Согласно статье 15 Федерального закона "О статусе военнослужащих" жилищное строительство и приобретение жилья для военнослужащих осуществляются за счет средств федерального бюджета федеральными органами исполнительной власти, в которых предусмотрена военная служба. Обеспечение жильем военнослужащих, подлежащих увольнению с военной службы после 1 января 2005 года, осуществляется за счет средств федерального бюджета федеральными органами исполнительной власти. Поэтому особенности жилищного обеспечения военнослужащих, обусловленные их статусом, распространяются на указанное жилье.
Улучшение жилищных условий военнослужащих в иных случаях, а также пользование жилыми помещениями должно производиться на общих основаниях, предусмотренных Жилищным кодексом Российской Федерации.
По установленным законом основаниям жилые помещения предоставляются военнослужащим и проживающим совместно с ними членам их семей. При решении вопроса о том, кого следует относить к членам семьи военнослужащего, имеющим право на обеспечение жильем, следует руководствоваться нормами Жилищного кодекса Российской Федерации.
24. При досрочном увольнении военнослужащих с военной службы по их желанию в связи с нарушением в отношении них условий контракта или в связи с признанием их ограниченно годными к военной службе по состоянию здоровья (пункты "а" и "б" части 3 статьи 51 Федерального закона "О воинской обязанности и военной службе") они по основаниям и в порядке, предусмотренным пунктом 1 статьи 23 Федерального закона "О статусе военнослужащих", должны обеспечиваться жилыми помещениями как увольняющиеся соответственно в связи с организационно-штатными мероприятиями или по состоянию здоровья.
Военнослужащие, имеющие право на обеспечение жилыми помещениями, не могут быть уволены с военной службы с оставлением их в списке очередников на получение жилых помещений (улучшение жилищных условий) по последнему месту военной службы при отсутствии их согласия на такое увольнение.
В случаях, когда эти военнослужащие, настаивая на досрочном увольнении с военной службы по вышеназванным основаниям, согласились уволиться без предоставления жилья, оснований для их последующего восстановления на военной службе для обеспечения жилыми помещениями не имеется, поскольку в этом случае требования части 1 статьи 23 Федерального закона "О статусе военнослужащих" не нарушаются.
Если такие военнослужащие не соглашаются с увольнением их с военной службы без предоставления жилья, суд отказывает в удовлетворении их требований об увольнении с военной службы, поскольку указанные лица согласно статье 23 Федерального закона "О статусе военнослужащих" не могут быть уволены с военной службы.
(абзац введен Постановлением Пленума Верховного Суда РФ от 06.02.2007 N 6)
25. В случае незаконного увольнения с военной службы военнослужащего до приобретения им права на пенсию за выслугу лет либо без обеспечения его жилым помещением он на основании пункта 2 статьи 23 Федерального закона "О статусе военнослужащих" подлежит восстановлению на службе в прежней (или с его согласия - равной или не ниже) должности с возмещением всех причиненных убытков и компенсацией морального вреда. При этом признание военнослужащего негодным по состоянию здоровья к военной службе или достижение им предельного возраста состояния на военной службе не может служить препятствием к принятию такого решения.
В том случае, если увольнение военнослужащего, проходившего военную службу по контракту, произведено на законных основаниях, однако нарушен установленный "Положением о порядке прохождения военной службы" порядок увольнения военнослужащего в части обеспечения установленным денежным довольствием, продовольственным и вещевым обеспечением, должно приниматься решение не об отмене приказа об увольнении с военной службы, а только об отмене приказа об исключении этого лица из списка личного состава воинской части, восстановлении конкретных нарушенных прав и возмещении ущерба. При этом срок, в течение которого восстанавливались нарушенные права, подлежит включению в срок военной службы путем возложения на соответствующее должностное лицо обязанности изменить дату исключения военнослужащего из списка личного состава воинской части.
В случае, если нарушение прав военнослужащего может быть устранено без восстановления его на военной службе или в списке личного состава воинской части и сам военнослужащий не ставит вопрос об этом восстановлении, судом выносится решение только об устранении допущенного нарушения.
26. При рассмотрении заявлений военнослужащих, связанных с нарушением их законных прав и интересов, необходимо устанавливать причины и условия, способствовавшие нарушению воинскими должностными лицами и органами военного управления законодательства о воинской обязанности, военной службе и статусе военнослужащих, и при наличии к тому оснований реагировать на них в предусмотренном процессуальным законом порядке.
Рекомендовать судам кассационной и надзорной инстанций усилить надзор за рассмотрением судами первой инстанции дел по искам и заявлениям о нарушении законодательства о воинской обязанности, военной службе и статусе военнослужащих.

Председатель Верховного Суда
Российской Федерации
В.ЛЕБЕДЕВ

Секретарь Пленума,
судья Верховного Суда
Российской Федерации
В.ДЕМИДОВ

45. Обеспечение жилым помещением по избранному месту жительства является льготой, предоставляемой определенным законом категориям военнослужащих с учетом их особого правового статуса, и перечень этих категорий не может быть расширен произвольно, без внесения соответствующих изменений в закон.

Решением 5 гарнизонного военного суда от 14 декабря 2015 г., оставленным без изменения апелляционным определением Северо- Кавказского окружного военного суда от 16 марта 2016 г., удовлетворено заявление О., в котором он просил признать незаконным решение жилищной комиссии воинской части от 26 октября 2015 г., утвержденное командиром, о снятии истца и членов его семьи с учета нуждающихся в жилом помещении по избранному месту жительства в г. Москве.

В кассационной жалобе представитель командира и жилищной комиссии воинской части, не оспаривая права О., срок военной службы которого в календарном исчислении составляет более 20 лет, на получение жилого помещения, указывает на отсутствие правовых оснований для обеспечения его жильем по избранному месту жительства ввиду увольнения с военной службы в связи с неисполнением им условий контракта.

Рассмотрев материалы административного дела, обсудив доводы кассационной жалобы, Судебная коллегия по делам военнослужащих пришла к следующим выводам.

Из материалов дела следует, что О., родившийся 5 января 1965 г., проходил военную службу по контракту с апреля 1994 года по 15 января 2015 г. в воинской части, дислоцированной за пределами территории Российской Федерации (за исключением периода с марта по октябрь 1997 года).

В марте и мае 2008 года решениями жилищной комиссии воинской части, в которой административный истец проходил военную службу, он вместе с членами семьи (супруга и трое детей) признан нуждающимся в жилом помещении на территории Российской Федерации как военнослужащий, подлежащий увольнению в запас по достижении предельного возраста пребывания на военной службе, и включен в список лиц для получения государственного жилищного сертификата.

В ноябре 2010 года аналогичное решение приняла жилищная комиссия вышестоящей воинской части (далее – жилищная комиссия). Однако после выявления факта передачи О. и двумя его сыновьями принадлежащих им на праве собственности долей жилого помещения (всего 25,5 кв. м) на территории Российской Федерации матери истца он решением жилищной комиссии от 28 июня 2012 г. был исключен из списков лиц, нуждающихся в жилом помещении, и его обязали сдать ранее полученный жилищный сертификат.

В октябре 2013 года О. обратился в жилищную комиссию с заявлением о признании его нуждающимся в жилом помещении в г. Москве, а в июне 2014 года попросил выдать ему субсидию для приобретения или строительства жилого помещения (далее – жилищная субсидия).

Решением от 16 июля 2014 г. жилищная комиссия постановила рассмотреть вопрос о предоставлении истцу жилищной субсидии после поступления в управление руководящих документов, регламентирующих порядок предоставления жилищной субсидии.

В июле 2014 года О. обратился по команде с рапортом об увольнении в запас по достижении предельного возраста пребывания на военной службе и исключении из списков части с оставлением в списках лиц, нуждающихся в жилом помещении.

После этого приказом воинского должностного лица от 5 декабря 2014 г. О. по служебной необходимости переведен к новому месту военной службы на территорию Российской Федерации.

Ввиду неявки в срок без уважительных причин на службу при переводе истцу объявлен строгий выговор и он уволен в запас в связи с невыполнением условий контракта.

Решением жилищной комиссии от 27 августа 2015 г. О. предоставлено жилое помещение по избранному месту жительства в г.Москве, однако решением комиссии от 26 октября 2015 г., утвержденным командиром, это решение отменено, и истец снят с учета лиц, нуждающихся в жилом помещении по избранному месту жительства в связи с утратой им основания, дающего право на получение жилого помещения по договору социального найма, ввиду увольнения с военной службы в связи с невыполнением условий контракта.

Признавая незаконным названное решение от 26 октября 2015 г. и возлагая на жилищную комиссию обязанность восстановить О. на учете нуждающихся в жилом помещении по избранному месту жительства, суд исходил из того, что оставление без реализации права гражданина, уволенного с военной службы и оставшегося в связи с этим на территории иностранного государства, на жилое помещение лишь на том основании, что он не относится к категории лиц, имеющих право на получение жилого помещении по избранному месту жительства, не соответствует Конституции Российской Федерации и противоречит преамбуле Федерального закона «О статусе военнослужащих» в части соответствия государственной политике в области правовой и социальной защиты граждан, уволенных с военной службы. Суд апелляционной инстанции с выводами гарнизонного военного суда согласился.

Однако такие выводы судов основаны на неправильном применении норм материального права.

В суде установлено, что истец уволен с военной службы в связи с невыполнением условий контракта.

Это обстоятельство имеет существенное значение для дела.

Согласно абзацам третьему и двенадцатому п. 1, п. 13 ст. 15 Федерального закона «О статусе военнослужащих» право на предоставление по избранному месту жительства жилых помещений определенным законом категориям военнослужащих (при общей продолжительности военной службы 10 лет и более и признанных нуждающимися в жилых помещениях) по их выбору в собственность бесплатно или по договору социального найма с федеральным органом исполнительной власти, в котором федеральным законом предусмотрена военная служба, установлено лишь при их увольнении с военной службы по достижении ими предельного возраста пребывания на военной службе, по состоянию здоровья или в связи с организационно- штатными мероприятиями.

Военнослужащие, общая продолжительность военной службы которых составляет 20 лет и более, уволенные с военной службы по иным основаниям и не обеспеченные на момент увольнения жилищной субсидией или жилыми помещениями, не могут быть без их согласия сняты с учета в качестве нуждающихся в жилых помещениях по последнему перед увольнением месту военной службы и обеспечиваются жилищной субсидией или жилыми помещениями в порядке, предусмотренном Федеральным законом «О статусе военнослужащих» для военнослужащих.

Поскольку О. уволен с военной службы в связи с невыполнением им условий контракта, то оснований для обеспечения его жилым помещением по избранному месту жительства, вопреки выводу судов, не имелось.

То обстоятельство, что истец проходил военную службу и уволен с нее из воинской части, дислоцированной за пределами территории Российской Федерации, не может свидетельствовать о приравнивании его к категории военнослужащих, уволенных с военной службы по достижении ими предельного возраста пребывания на военной службе, по состоянию здоровья или в связи с организационно-штатными мероприятиями.

Обеспечение жилым помещением по избранному месту жительства является льготой, предоставляемой определенным законом категориям военнослужащих с учетом их особого правового статуса, и перечень этих категорий не может быть расширен произвольно, без внесения соответствующих изменений в закон.

В связи с изложенным О., как признанный в период военной службы нуждающимся в жилом помещении, в силу п. 13 ст. 15 Федерального закона «О статусе военнослужащих» имеет право на обеспечение жилищной субсидией или жилым помещением в порядке, предусмотренном названным федеральным законом для военнослужащих.

Неправильное применение судом норм материального права повлекло неправильное определение обстоятельств, имеющих значение для дела.

В суде установлено, что в период военной службы О. изъявлял желание быть обеспеченным жилищной субсидией. Этот вопрос, как следует из решения жилищной комиссии Пограничного управления от 16июля 2014 г. и пояснений в судебном заседании представителя административных ответчиков, фактически до настоящего времени не рассмотрен и решение по заявлению не принято.

Данное обстоятельство подлежало выяснению в судебном заседании.

Допущенные нарушения повлияли на исход дела и без их устранения невозможны восстановление и защита нарушенных прав, свобод и законных интересов истца, а также защита охраняемых законом публичных интересов, в связи с чем судебные акты Судебной коллегией по делам военнослужащих были отменены, а дело направлено на новое рассмотрение в гарнизонный военный суд.

Определение. No 205-КГ16-62

46. В том случае, если военнослужащий стал участником накопительно-ипотечной системы жилищного обеспечения по собственному желанию и не воспользовался деньгами, находящимися на его именном накопительном счете, он может быть по его просьбе исключен из реестра участников.

Решением Тверского гарнизонного военного суда от 10 июля 2015 г., оставленным без изменения апелляционным определением Московского окружного военного суда от 24 сентября 2015г., З. отказано в удовлетворении заявления, в котором он просил признать незаконными действия командира воинской части, связанные с отказом в оформлении документов для исключения его из реестра участников накопительно-ипотечной системы жилищного обеспечения военнослужащих (далее – НИС) и в направлении необходимых документов полномочному должностному лицу для реализации.

Рассмотрев дело по кассационной жалобе З., Судебная коллегия по делам военнослужащих отменила обжалуемые судебные акты в связи с существенным нарушением норм материального права и приняла по делу новое решение, которым признала незаконными действия командира воинской части, связанные с отказом З. в оформлении документов для исключения из реестра участников накопительно- ипотечной системы жилищного обеспечения военнослужащих и обязала воинское должностное лицо оформить документы для исключения З. из реестра участников накопительно-ипотечной системы жилищного обеспечения военнослужащих.

В обоснование судебная коллегия привела следующие доводы.

Из материалов дела следует, что З. в 2001 году заключил с Министерством обороны Российской Федерации первый контракт о прохождении военной службы. В 2005 году он окончил высшее военно- учебное заведение с присвоением первого офицерского звания. В 2013 году на основании поданного З. рапорта он включен в реестр участников НИС.

8 июня 2015 г. заявитель обратился к командиру воинской части с рапортом об исключении его из реестра участников НИС, изъявив желание реализовать право на получение жилого помещения иным способом, предусмотренным законом для категории военнослужащих, к которой он относится. В удовлетворении данной просьбы ему было отказано.

Отказывая в удовлетворении заявления, суды исходили из того, что законом не предусмотрен добровольный порядок исключения из реестра участников НИС.

Однако такой вывод основан на ошибочном истолковании норм материального права.

В силу общеправового принципа, изложенного в п. 2 ст. 1 и п. 1 ст. 9 Гражданского кодекса Российской Федерации, граждане осуществляют принадлежащие им права по своему усмотрению, то есть своей волей и в своем интересе. Из этого следует недопустимость понуждения лиц к реализации определенного поведения, составляющего содержание прав.

Согласно абзацу первому п. 1 и п. 16 ст. 15 Федерального закона «О статусе военнослужащих» выделение денежных средств на приобретение или строительство жилых помещений в порядке, предусмотренном Федеральным законом «О накопительно-ипотечной системе жилищного обеспечения военнослужащих» является одной из форм реализации военнослужащими права на жилище.

Как названные выше законы, так и иные нормативные правовые акты не содержат положений, ограничивающих указанную категорию военнослужащих в возможности не осуществлять данное право.

Показателями исполнения государством своих обязательств в рамках НИС по жилищному обеспечению военнослужащих являются получение ими денежных средств, указанных в ч. 1 ст. 4 Федерального закона «Онакопительно-ипотечной системе жилищного обеспечения военнослужащих», или направление уполномоченным федеральным органом кредитору участника НИС средств целевого жилищного займа на цели, предусмотренные п. 2 ч. 1 ст. 14 Федерального закона «О накопительно-ипотечной системе жилищного обеспечения военно- служащих» (ч. 3 ст. 11 указанного закона).

З., будучи участником НИС, по собственному желанию не стал пользовался деньгами, находящимися на его именном накопительном счете и целевой жилищный заем ему также не предоставлялся.

Таким образом, в отношении З. условия, с которыми закон связывает выполнение государством обязательств по жилищному обеспечению военнослужащих, не наступили. Следовательно, до возникновения указанных обстоятельств он сохраняет возможность выбора иного способа реализации своих жилищных прав, предусмотренного ст. 15 Федерального закона «О статусе военнослужащих». Действия должностных лиц, направленные на ограничение военнослужащего в реализации волеизъявления, совершенные до выполнения государственного обязательства по обеспечению его жильем, не основаны на законе.

Обратившись по команде с рапортом об исключении из соответствующего реестра, административный истец тем самым очевидно заявил о нежелании реализовать свое право на жилище в порядке, установленном Федеральным законом «О накопительно- ипотечной системе жилищного обеспечения военнослужащих».

При таких условиях командованием должно быть реализовано волеизъявление З. о закрытии именного накопительного счета участника НИС, поскольку это соответствует требованиям действующего законодательства и не нарушает чьи-либо права и законные интересы, включая публичные.

Определение No 201-КГ16-39

47. Установив, что сын военнослужащего на момент поступления в военно-учебное заведение, как и сам военнослужащий, нуждающимся в жилом помещении признан не был, а дочь военнослужащего при поступлении на военную службу по контракту фактически проживала в другом населенном пункте, Судебная коллегия признала законным решение жилищного органа об отказе в принятии на жилищный учет вместе с военнослужащим его детей.

Решением 35 гарнизонного военного суда от 20 мая 2015 г. частично удовлетворено исковое заявление С., в котором она просила признать незаконным решение жилищной комиссии воинской части от 18 февраля 2015 г. о снятии с учета нуждающихся в жилом помещении в избранном месте жительства членов семьи заявителя: сына – С.А. и дочь – С.М. с возложением на председателя комиссии обязанности по отмене решения и восстановлению ее детей на жилищном учете.

Судом признано незаконным решение жилищной комиссии воинской части в части снятия с учета нуждающихся в жилых помещениях дочери заявителя – С.М., на жилищную комиссию и командира воинской части возложена обязанность по восстановлению С.М. на жилищном учете и повторному рассмотрению вопроса о возможности обеспечения заявителя с учетом ее дочери – С.М.

В удовлетворении заявления о признании незаконным решения жилищной комиссии в части снятия с учета нуждающихся в жилых помещениях сына заявителя – С.А. судом отказано.

Апелляционным определением Тихоокеанского флотского военного суда от 25 августа 2015 г. решение отменено, по делу принято новое решение об удовлетворении заявления.

Судом апелляционной инстанции признано незаконным решение жилищной комиссии воинской части от 18 февраля 2015 г., на жилищную комиссию возложена обязанность по отмене указанного решения, а на командира воинской части – по утверждению этого решения. Также на жилищную комиссию возложена обязанность по рассмотрению вопроса обеспечения заявителя жилищной субсидией с учетом ее детей С.М. и С.А.

В кассационной жалобе представитель воинского должностного лица, указывая, что на момент поступления на военную службу по контракту дочь заявителя – С.М. вместе с ней не проживала, а перед поступлением в военный институт сын вместе с заявителем проживал на территории Республики Армения, где С. нуждающейся в жилом помещении не признавалась, просил судебные постановления отменить и принять по делу новое решение об отказе С. в удовлетворении заявления.

Рассмотрев материалы дела, обсудив доводы кассационной жалобы, Судебная коллегия в связи с существенным нарушением норм материального права отменила судебные акты и приняла по делу новое решение об отказе С. в удовлетворении административного иска.

В обоснование Судебная коллегия привела следующие доводы.

Из материалов дела следует, что С. до декабря 2007 года проходила военную службу по контракту на территории Республики Армения, где нуждающейся в жилых помещениях не признавалась, после чего была переведена для дальнейшего прохождения военной службы на территорию Российской Федерации в воинскую часть, дислоцированную в г. Якутске, где ее семья из трех человек (она, ее супруг и дочь, 2002 года рождения) была обеспечена органом местного самоуправления жилым помещением по установленным нормам.

В сентябре 2004 года ее сын – С.А. поступил в пограничный кадетский корпус г. Пушкина Ленинградской области, а затем, в июле 2006 года, в Московский пограничный институт ФСБ России, после окончания которого в июле 2011 года он проходит военную службу по контракту.

Дочь заявителя, С.М., в июне 2007 года поступила в Российско- Армянский (Славянский) государственный университет, находящийся на территории Республики Армения, и проживала в г. Ереване. С июня 2014 года С.М. проживала вместе с мужем в г. Москве, а в октябре 2014 года поступила на военную службу по контракту.

В марте 2010 года С. обратилась в жилищную комиссию с заявлением о признании ее и детей – С.А. и С.М. нуждающимися в жилом помещении по избранному месту жительства после увольнения с военной службы в г. Москве или ближайшем Подмосковье. Решением жилищной комиссии от 24 мая 2010 г. она вместе с детьми была включена в список военнослужащих, изъявивших желание быть обеспеченными жильем в избранном месте жительства.

Впоследствии С. вместе с членами семьи решениями жилищной комиссии была признана нуждающейся в жилых помещениях в г.Железнодорожном Московской области, а затем – в обеспечении жилищной субсидией.

Решением жилищной комиссии от 18 февраля 2015 г. дети заявителя – С.А. и С.М. были сняты с учета нуждающихся в получении жилого помещения по избранному месту жительства в г. Железнодорожном Московской области на основании п. 6 ч. 1 ст. 56 ЖК РФ.

Признавая это решение частично незаконным, суд первой инстанции исходил из того, что дочь заявителя сохранила право на жилое помещение, занимаемое ею до поступления на военную службу, в связи с чем на основании п. 1 ст. 15 Федерального закона «О статусе военнослужащих» не может быть снята с учета нуждающихся в жилых помещениях по месту жительства до поступления на военную службу. Аналогичную мотивировку суд апелляционной инстанции привел в обоснование незаконности решения жилищной комиссии в отношении обоих детей заявителя.

Однако такой вывод судов основан на неправильном толковании норм материального права и не соответствует обстоятельствам дела.

В соответствии с абзацем одиннадцатым п. 1 ст. 15 Федерального закона «О статусе военнослужащих» за военнослужащими, обеспечиваемыми служебными жилыми помещениями, на первые пять лет военной службы по контракту (не считая времени обучения в военных профессиональных образовательных организациях или военных образовательных организациях высшего образования) сохраняется право на жилые помещения, занимаемые ими до поступления на военную службу; они не могут быть сняты с учета в качестве нуждающихся в жилых помещениях по месту жительства до призыва (поступления) на военную службу.

Содержание названной нормы закона указывает на то, что за такими военнослужащими на первые пять лет военной службы по контракту сохраняются те жилые помещения, в которых они проживали до поступления на военную службу по контракту либо до поступления в военно-учебные заведения. Такие военнослужащие не могут быть сняты с учета в качестве нуждающихся в жилых помещениях в том случае, если они до поступления на военную службу по контракту либо до поступления в военно-учебные заведения находились на жилищном учете.

Между тем в суде установлено, что С.А. на момент поступления в июле 2006 года в военно-учебное заведение, как и его мать, нуждающимся в жилом помещении признан не был, а С.М. при поступлении на военную службу по контракту в октябре 2014 года фактически проживала в населенном пункте, отличном от места военной службы заявителя.

При таких данных положения абзаца одиннадцатого п. 1 ст. 15 Федерального закона «О статусе военнослужащих» применению к возникшим правоотношениям не подлежали.

Кроме того, из материалов дела следует, что на момент принятия жилищной комиссией Управления решения о снятии детей заявителя с жилищного учета они проходили военную службу и проживали в местах, отличных от места службы и жительства С.

Это обстоятельство также имеет существенное значение для дела.

Согласно п. 14 ст. 15 Федерального закона «О статусе военнослужащих» военнослужащие, имеющие общую продолжительность военной службы 10 лет и более, при увольнении с военной службы по достижении ими предельного возраста пребывания на военной службе, состоянию здоровья или в связи с организационно- штатными мероприятиями и члены их семей вправе получить жилые помещения не по месту увольнения с военной службы.

Согласно ч. 1 ст. 31 ЖК РФ к членам семьи собственника жилого помещения относятся проживающие совместно с ним его супруг, дети и родители данного собственника, а также другие родственники, нетрудоспособные иждивенцы и в исключительных случаях иные граждане, если они вселены собственником в качестве членов его семьи.

Подобные положения применительно к членам семьи нанимателя жилого помещения по договорам социального найма и служебного жилого помещения содержатся в ст. 69 и 100 ЖК РФ.

Из изложенного следует, что обеспечение жилым помещением при перемене места жительства указанной категории граждан (как военнослужащих, так и членов их семей) осуществляется при их совместном проживании.

Поскольку дети заявителя совместно с ней на момент признания нуждающимися в жилом помещении в мае 2010 года не проживали, то к членам ее семьи в силу указанных норм не относятся, а поэтому права на реализацию жилищных прав совместно со своей матерью они не имеют.

По изложенным основаниям обучение С.А. и С.М. в образовательных организациях по очной форме обучения и недостижение ими 23 лет на момент постановки на жилищный учет в мае 2010 года не влияют на правильность оспариваемого решения жилищной комиссии.

Таким образом, решение жилищной комиссии от 18 февраля 2015 г. о снятии детей С. с учета нуждающихся в получении жилого помещения по избранному месту жительства в г. Железнодорожном Московской области по основаниям, установленным п. 6 ч. 1 ст. 56 ЖК РФ, основано на законе.

Определение No 211-КГ16-21

II. Преступления против порядка пребывания на военной службе (уклонения от военной службы)

Содержание статей 337, 338 и 339 УК, предусматривающих ответственность за самовольное оставление части или места службы, дезертирство и уклонение от исполнения обязанностей военной службы путем симуляции болезни или иными способами, несколько отличается от соответствующих составов прежнего УК РСФСР.
Так, частью 1 ст. 337 УК предусмотрена ответственность за самовольное оставление части или места службы, а равно неявку в срок на службу, совершенные военнослужащим, проходящим военную службу по призыву, продолжительностью свыше двух суток, но не более десяти суток. Между тем, по ч. 1 ст. 246 УК РСФСР квалифицировались совершенные той же категорией военнослужащих уклонения продолжительностью свыше трех суток, но не более месяца.
Соответственно ч. 3 ст. 337 УК содержит состав уклонения продолжительностью свыше десяти суток, но не более одного месяца, а ч. 4 – свыше одного месяца.
В действующем УК впервые появилась специальная норма – ч. 2 ст. 337 УК, предусматривающая ответственность за уклонение от военной службы, совершенное военнослужащим, отбывающим наказание в дисциплинарной воинской части. В то же время состав самовольной отлучки (ст. 245 УК РСФСР) в УК отсутствует.
Статья 338 УК в отличие от действовавшего ранее закона содержит квалифицирующие признаки дезертирства – совершение его с оружием, вверенным по службе, а равно группой лиц по предварительному сговору или организованной группой (ч. 2 ст. 338 УК).
В ст. 339 УК не указана такая прежде существовавшая форма уклонения, как отказ от несения обязанностей военной службы. Вместе с тем, в зависимости от умысла виновного симуляция болезни, членовредительство, подлог документов или иной обман делятся на совершенные с целью временного или полного освобождения от исполнения обязанностей военной службы (соответственно чч. 1 и 2 ст. 339 УК).
Кроме того, ст. 337 и 338 УК содержат примечания, предусматривающие основания освобождения от уголовной ответственности за совершение данных преступлений.
Видовым объектом данной группы преступлений является установленный действующим законодательством Российской Федерации порядок пребывания на военной службе, в соответствии с которым военнослужащий должен проходить службу в установленном для него месте и выполнять служебные обязанности в полном объеме.
Военнослужащий, исключенный (временно выведенный) из сферы воинских правоотношений в связи с применением к нему меры пресечения в виде заключения под стражу, не может нести ответственность по названным статьям.
Военным судом Уфимского гарнизона Ануфриев, совершивший побег с гарнизонной гауптвахты, на которой он находился в связи с избранием в отношении него меры пресечения по уголовному делу в виде заключения под стражу, был осужден по ч. 1 ст. 313 и ч. 1 ст. 338 УК.
Действия Ануфриева суд первой инстанции расценил как побег из-под стражи и дезертирство.
Военный суд Приволжского военного округа, рассмотрев дело в кассационном порядке, пришел к правильному выводу о том, что с момента избрания меры пресечения в виде заключения под стражу и помещения на гарнизонную гауптвахту, Ануфриев был выведен из сферы воинских правоотношений, в связи с чем он не подлежал ответственности по ч. 1 ст. 338 УК.
По данным основаниям суд второй инстанции приговор в отношении Ануфриева в части осуждения за дезертирство отменил и дело прекратил.
Приведенное решение военного суда округа по существу является правильным. Однако изложенные в кассационном определении мотивы такого решения не в полной мере основаны на законе.
Применение меры пресечения в виде заключения под стражу, действительно, временно выводит лицо из сферы воинских правоотношений. Вместе с тем, продолжая оставаться военнослужащим, это лицо, вопреки утверждению в кассационном определении, в полной мере обладает всеми признаками субъекта преступления против военной службы.
Совершая побег из места предварительного заключения, виновный посягает не на установленный порядок прохождения военной службы, а на другие охраняемые законом отношения (в сфере правосудия).
Именно в связи с отсутствием этого признака состава воинского преступления – его объекта, а не субъекта, и следовало в данном случае сделать вывод о невозможности привлечения Ануфриева к уголовной ответственности по ст. 338 УК.
Более корректным с этой точки зрения является приговор военного суда Ижевского гарнизона в отношении лейтенанта Спицина, осужденного по ч. 1 ст. 313 УК.
Спицын признан виновным в том, что наряду с другими преступлениями совершил побег из-под стражи после применения к нему этой меры пресечения.
Исключая из обвинения по данному эпизоду ч. 1 ст. 338 УК, суд гарнизона в приговоре указал, что после заключения под стражу Спицин был временно выведен из сферы воинских правоотношений, а поэтому не мог совершить уклонение от военной службы.
Необходимо также отметить, что применение к военнослужащему в связи с уголовным делом любой другой, кроме заключения под стражу, меры пресечения не влечет перечисленных выше последствий. Поэтому уклонение такого лица от военной службы следует квалифицировать по соответствующей статье главы 33 Уголовного кодекса как воинское преступление.
Поскольку при осуждении военнослужащего к содержанию в дисциплинарной воинской части мера пресечения в отношении него отменяется, последующее самовольное оставление им части также должно расцениваться как воинское преступление.
Правильно квалифицированы Ижевским гарнизонным военным судом по ч. 1 ст. 338 УК действия рядового Артамонова, который после осуждения к содержанию в дисциплинарной воинской части и до вступления приговора в законную силу в целях уклонения от прохождения военной службы самовольно оставил часть, где находился под наблюдением командования, и скрылся.
Обоснованной является аналогичная квалификация действий рядового Жвакина, осужденного тем же военным судом к содержанию в дисциплинарной воинской части и совершившего после этого побег с гауптвахты в целях временного уклонения от прохождения военной службы.
Субъектом преступлений данной категории являются военнослужащие, проходящие военную службу по призыву либо по контракту, в том числе отбывающие наказание в дисциплинарной воинской части (квалифицирующий признак, предусмотренный ч. 2 ст. 337 УК).
При решении вопроса о субъекте воинского преступления сложностей с определением начала военной службы в практике военных судов не возникало. Судьи правильно руководствовались положениями п. 10 ст. 38 Федерального закона “О воинской обязанности и военной службе”.
Военным судом Казанского гарнизона рядовой Суин был признан виновным в дезертирстве и осужден по ч. 1 ст. 338 УК.
В кассационной жалобе Суин указал, что не мог быть осужден по данной статье УК, поскольку к моменту самовольного оставления части и места службы он не принял военную присягу.
Признавая обоснованным привлечение Суина к уголовной ответственности за уклонение от военной службы, Приволжский окружной военный суд в кассационном определении отметил, что положения п. 10 ст. 38 Федерального закона “О воинской обязанности и военной службе” судом первой инстанции применены правильно.
В соответствии с названной правовой нормой началом военной службы граждан, не прибывающих в запасе и призванных на военную службу, считается день убытия из военного комиссариата субъекта Российской Федерации к месту прохождения военной службы.
Поскольку Суин прибыл к месту службы и был зачислен в списки личного состава части, он в соответствии с п. 3 ст. 2 указанного Федерального закона имел статус военнослужащего и, соответственно, к моменту совершения дезертирства являлся субъектом преступления против военной службы.
Что же касается непринятия осужденным военной присяги, то это обстоятельство в данном конкретном случае юридического значения не имело.
В то же время в ряде случаев суды неточно устанавливали момент окончания военной службы осужденных, что влекло вынесение ошибочных решений.
Военным судом Безреченского гарнизона прапорщик Павлов признан виновным в самовольном оставлении части и уклонении от военной службы в период с 15 июля по 14 октября 1999 года и осужден на основании ч. 4 ст. 337 УК.
Одновременно суд признал необоснованным обвинение Павлова в незаконном нахождении вне части с 15 октября до момента его задержания 29 ноября того же года.
Мотивируя это решение, суд указал, что 14 октября 1999 года истек срок военной службы Павлова, указанный в контракте о прохождении военной службы, в связи с чем последний утратил статус военнослужащего и, соответственно, перестал быть субъектом воинского преступления.
Между тем, делая такой вывод, суд не учел, что к моменту самовольного оставления Павловым части вступил в силу и действовал Федеральный закон “О воинской обязанности и военной службе” 1998 года, которым был изменен существовавший ранее порядок исчисления сроков военной службы и увольнения военнослужащих.
В соответствии с п. 11 ст. 38 закона окончанием военной службы считается дата исключения военнослужащего из списков личного состава воинской части. При этом военнослужащий должен быть исключен из списков личного состава воинской части в день истечения срока его военной службы (в данном случае – срока, указанного в контракте о прохождении военной службы), за исключением ряда случаев, к каковым относится и нахождение его под следствием.
Более того, согласно п. 12 названной статьи время самовольного оставления воинской части или места службы продолжительностью свыше 10 суток независимо от причин оставления в срок военной службы не засчитывается.
Таким образом, с момента самовольного оставления Павловым части течение срока его военной службы фактически было приостановлено, в связи с чем к указанной в приговоре дате – 14 октября 1999 года – этот срок не истек. Поэтому до задержания 29 ноября того же года Павлов продолжал оставаться военнослужащим и, соответственно, субъектом воинского преступления, вследствие чего подлежал ответственности за уклонение от военной службы.
С объективной стороны преступления, предусмотренные ст. 337 и 338 УК, выражаются в самовольном оставлении части или места службы либо в неявке в срок без уважительных причин на службу при увольнении из части, при назначении, переводе, из командировки, отпуска или лечебного учреждения.
Под расположением части понимается обособленная территория, на которой размещаются подразделения и службы данной воинской части. Если подразделения одной части расположены обособленно, самовольное оставление подразделения следует признавать самовольным оставлением части.
Под местом службы, не совпадающим с расположением части, понимается любое иное место, определенное военнослужащему для исполнения обязанностей по военной службе, или где он должен находиться по приказу либо с разрешения командования.
Местом службы являются, в частности, места хозяйственных работ, проведения учебных, культурно-массовых и воспитательных мероприятий, нахождение команды при передвижении (в эшелоне, поезде и т.д.), место пребывания в командировке, на гауптвахте и т.п.
Местом службы признается также и место лечения военнослужащего, вне зависимости от того, является ли оно военным госпиталем или медицинским учреждением иной ведомственной принадлежности.
Большинство судей правильно разграничивают эти понятия. Однако до сих пор имеют место и отдельные ошибки.
Так, при рассмотрении уголовного дела в отношении младшего сержанта Сабранца военным судом гарнизона Безречная было установлено, что виновный самовольно оставил военный госпиталь, в котором находился на стационарном излечении, после чего более одного месяца уклонялся от службы. В дальнейшем он же не выполнил указание военного комиссара о возвращении в госпиталь и более двух месяцев незаконно проводил время по своему усмотрению.
Правильно квалифицировав оба эпизода уклонения по ч. 4 ст. 337 УК, суд в то же время ошибочно расценил содеянное названным лицом, как самовольное оставление части.
В данном случае Сабранец самовольно оставил место службы – военный госпиталь, в который он был направлен в установленном порядке для прохождения лечения.
Кроме того, не прибыв в дальнейшем по указанию военного комиссара в госпиталь, Сабранец совершил неявку в срок без уважительных причин на службу, что также должно было найти самостоятельную оценку в приговоре.
Самовольное оставление части и дезертирство – длящиеся преступления. Начальным моментом совершения, как первого, так и второго преступления считается время убытия военнослужащего из части или с места службы без соответствующего разрешения. Причем для военнослужащих, проходящих военную службу по контракту, этот уход считается незаконным только в случае совершения его в течение служебного времени, установленного распорядком дня.
Началом неявки в срок без уважительных причин на службу и дезертирства, совершенного тем же способом, для военнослужащих обеих категорий считается истечение времени, указанного в соответствующем документе: увольнительной записке, отпускном билете, командировочном удостоверении, предписании и т.д., а для военнослужащих, проходящих военную службу по контракту, – и неприбытие на службу в установленное распорядком дня время.
При этом следует иметь в виду, что дезертирство считается оконченным преступлением с момента оставления части или неявки на службу с целью вовсе уклониться от военной службы. Длительность последующего уклонения от службы на квалификацию содеянного не влияет, однако учитывается при назначении виновному наказания.
По смыслу закона окончанием названных преступлений следует считать время, когда виновный добровольно прекратил преступное пребывание вне службы (возвратился в часть, явился в органы военного управления или государственной власти и т.д.), либо когда это преступление было пресечено военным командованием или органами власти.
Некоторыми судьями данные положения до конца не усвоены.
С целью временно уклониться от военной службы рядовой Джаппуев 23 сентября 1999 года самовольно оставил часть, однако 26 октября того же года был задержан и доставлен в военную комендатуру гарнизона.
Желая продолжить уклонение, Джаппуев 29 октября 1999 года самовольно оставил расположение военной комендатуры, после чего проводил время по своему усмотрению до момента его задержания 8 ноября того же года.
Правильно признав Джаппуева виновным в уклонении от военной службы в период с 23 сентября по 26 октября и с 29 октября по 8 ноября 1999 года, Безреченский гарнизонный военный суд все содеянное осужденным квалифицировал по ч. 4 ст. 337 УК РФ.
Такое решение является ошибочным. Судом в данном случае не учтено то обстоятельство, что задержание Джаппуева 26 октября 1999 года прервало его незаконное пребывание вне части. Поэтому уклонение названного лица в первом случае продолжительностью свыше месяца, а во втором – не более десяти суток следовало квалифицировать по совокупности преступлений, предусмотренных ч. 4 ст. 337 и ч. 1 ст. 337 УК.
Следует, однако, иметь в виду, что в том случае, когда военнослужащий в период самовольного оставления части задерживается за совершение иного деяния, но в целях уклонения от военной службы скрывает свою принадлежность к армии, совершение данного преступления (уклонения) не может считаться прерванным.
Рядовой Соснов в целях уклонения от прохождения военной службы 7 апреля 1998 года самовольно оставил место службы, после чего 23 апреля того же года за совершение разбойного нападения был задержан сотрудниками милиции, однако при этом скрыл факт своей принадлежности к армии.
Последнее обстоятельство было установлено лишь 4 мая 2000 года во время отбывания названным лицом наказания в местах лишения свободы.
Квалифицируя содеянное Сосновым по ч. 1 ст. 338 УК, военный суд Саратовского гарнизона правильно вменил в вину осужденному уклонение от военной службы в период с 7 апреля 1998 года по 4 мая 2000 года.
Уведомление военнослужащим командования о месте своего нахождения также может быть признано моментом окончания преступления, но только в том случае, когда непосредственно после него военнослужащий прибывает в часть или выполняет иное распоряжение командования (является в военную комендатуру, военкомат, ожидает приезда представителя части и т.д.).
Уведомление может быть признано моментом окончания преступления и тогда, когда будет установлена уважительность причины последующей задержки с прибытием в часть.
Если же военнослужащий пренебрегает отданными ему распоряжениями, то уведомление командования о месте нахождения нельзя считать прекращением преступления.
В практике военных судов по-прежнему возникает вопрос о порядке исчисления продолжительности уклонений. В связи с этим необходимо отметить следующее.
Если в уголовном законе продолжительность самовольного отсутствия определяется сутками (от двух до десяти, свыше десяти), то длительность периода уклонения, с учетом того, что каждые сутки состоят из 24 часов, следует исчислять с момента (часа) самовольного оставления части (места службы) или неявки на службу.
Согласно приговору военного суда Ижевского гарнизона рядовой Дерюшев 17 ноября 1998 года совершил неявку в срок без уважительных причин на службу из отпуска. 27 ноября того же года он самостоятельно возвратился в часть.
Действия Дерюшева квалифицированы военным судом по ч. 1 ст. 337 УК.
В данном пограничном случае суду следовало установить и указать не только даты, но и время начала и окончания уклонения, поскольку приведенные в приговоре данные не исключают квалификации преступных действий осужденного и по ч. 3 ст. 337 УК.
Самовольное оставление части или места службы, а равно неявка в срок на службу подпадает под признаки ч. 4 ст. 337 УК (продолжительностью свыше одного месяца) лишь в том случае, если оно продолжалось более одного календарного месяца независимо от количества содержащихся в нем дней и без подсчета часов. При этом, под календарным месяцем следует понимать период времени с соответствующего числа одного по соответствующее число следующего месяца (например, с 5 мая по 5 июня, с 1 сентября по 1 октября и т.п.).
Рядовой Калинин во 2-м часу 22 июня 1999 года самовольно оставил часть, а в 9-м часу 22 июля того же года был задержан работниками милиции.
Органами предварительного следствия эти действия были квалифицированы по ч. 4 ст. 337 УК.
Правильно указав в приговоре, что уклонение Калинина от исполнения служебных обязанностей не превышало одного календарного месяца, военный суд – войсковая часть 40825 обоснованно переквалифицировал содеянное им на ч. 3 ст. 337 УК. В данном случае виновный отсутствовал на службе ровно месяц, что не давало оснований расценивать уклонение, как превышающее месячный срок.
Несколько уклонений от военной службы, когда продолжительность одного из них составляла свыше двух суток, но не более десяти, другого – свыше десяти суток, но не более месяца, третьего – свыше месяца следует квалифицировать по совокупности преступлений, предусмотренных чч. 1, 2 и 3 ст. 337 УК.
Вместе с тем, совершение лицом нескольких уклонений, подпадающих под признаки одной части ст. 337 УК, совокупности преступлений не образует и подлежит квалификации по этой части названной статьи. Такие действия следует расценивать как совершенные при отягчающих обстоятельствах, указанных в п. “а” ст. 63 УК (неоднократность преступлений).
Верно квалифицированы военным судом Саратовского гарнизона по чч. 1 и 3 ст. 337 УК действия рядового Лебедева, который дважды самовольно оставлял часть и уклонялся от службы в период с 27 мая по 4 июня и с 20 июня по 6 июля 1999 года, то есть продолжительностью восемь и шестнадцать суток соответственно.
В то же время действия военного строителя – рядового Новикова, дважды уклонявшегося от военной службы продолжительностью свыше месяца – с 19 сентября 1998 года по 26 января 1999 года и с 4 февраля по 7 марта 1999 года – квалифицированы тем же судом по ч. 4 ст. 337 УК. Такая юридическая оценка содеянного Новиковым также является правильной.
Следует учитывать, что помимо фактической продолжительности уклонения для правильной юридической оценки содеянного существенное значение имеет и направленность умысла виновного. Поэтому в зависимости от установленных объективных и субъективных признаков в определенных случаях возможна квалификация по направленности умысла, как покушение на уклонение продолжительностью свыше десяти суток, свыше месяца (к примеру, когда лицо намеревалось уклоняться от военной службы определенное время, однако было задержано до истечения намеченного срока).
Квалифицирующими признаками состава дезертирства (ч. 2 ст. 338 УК) являются совершение его группой лиц по предварительному сговору или организованной группой, а также с оружием, вверенным по службе.
В соответствии с ч. 2 ст. 35 УК дезертирство считается совершенным группой лиц по предварительному сговору лишь в том случае, если в нем участвуют два и более лица, заранее договорившиеся о совместном совершении данного преступления (дезертирства).
В том случае, если по делу не установлено, что лица, одновременно совершившие дезертирство, действовали совместно с заранее достигнутой договоренностью, содеянное каждым из них следует квалифицировать по ч. 1 ст. 338 УК.
Органами предварительного следствия сержант Ягофаров и рядовой Корнев обвинялись в том, что в целях уклонения от прохождения военной службы самовольно оставили часть, после чего до момента их задержания проводили время по своему усмотрению. Эти их действия были квалифицированы как свершенные группой лиц по предварительному сговору по ч. 2 ст. 338 УК.
В судебном заседании по делу было установлено, что в момент оставления части Ягофаров и Корнев намеревались временно отдохнуть от военной службы. Умысел на уклонение от ее прохождения возник у названных лиц позже, в связи с чем самовольное оставление переросло в дезертирство.
С учетом изложенного военный суд Краснореченского гарнизона сделал правильный вывод о том, что предварительной договоренности о совместном совершении дезертирства к моменту оставления части между Ягофаровым и Корневым не было.
Поскольку данное обстоятельство исключает оценку содеянного как совершенного группой лиц по предварительному сговору, суд обоснованно переквалифицировал действия Ягофарова и Корнева на ч. 1 ст. 338 УК.
Под организованной группой применительно к ч. 2 ст. 338 УК согласно ч. 3 ст. 35 того же кодекса понимается устойчивая группа лиц, заранее объединившихся для совершения дезертирства.
Основания для такой квалификации будут иметь место в том случае, если по делу установлено, что два или более военнослужащих заранее договорились о совместном совершении этого преступления, провели предварительную подготовку или иным образом объективно засвидетельствовали устойчивость возникших между ними связей, имеющих целью совершить дезертирство.
Признаками такой устойчивости могут служить данные о том, что лица, заранее действуя во исполнение совместного плана, подготовили документы, гражданскую одежду, договорились о месте работы или о месте пребывания или иным образом создали условия для сокрытия своей принадлежности к Вооруженным Силам во время незаконного пребывания вне военной службы.
В случае признания дезертирства совершенным группой лиц по предварительному сговору или организованной группой суд не вправе признавать данные квалифицирующие обстоятельства как отягчающие наказание виновного (п. “в” ст. 63 УК).
Под оружием, вверенным военнослужащему по службе, следует понимать боевое ручное стрелковое и холодное оружие, принятое на вооружение Министерства обороны Российской Федерации, войск и воинских формирований других министерств и ведомств, которым военнослужащий обладает правомерно, в силу возложенных на него обязанностей по военной службе. *(11)
К такому оружию относятся пистолеты, карабины, автоматы и пулеметы, гранатометы, различные виды холодного оружия (штык – ножи и т.д.), иное оружие *(12), принятое на вооружение в Вооруженных Силах РФ.
Строительные пистолеты, имитационные устройства, взрывчатые вещества, боеприпасы и иные устройства, не подпадающие под понятие “оружие”, не входят в круг предметов, дезертирство с которыми служит основанием для квалификации по ч. 2 ст. 338 УК.
Не может быть квалифицировано по этой норме и дезертирство с оружием, которое не вверялось военнослужащему по службе (например, для несения службы в карауле, в наряде по охране государственной границы и т.п.), а было похищено им. В данном случае действия виновного подлежат квалификации по ч. 1 ст. 338 и ст. 226 УК.
Дезертирство с оружием, вверенным военнослужащему по службе, независимо от последующего поведения виновного и иных обстоятельств содеянного, как правило, всегда образует и хищение оружия. В данном случае имеет место самостоятельный объект посягательства, который не охватывается составом дезертирства с оружием. Поэтому такие действия подлежат квалификации по совокупности ч. 2 ст. 338 и ст. 226 УК.
Рядовой Забазный в целях уклонения от прохождения военной службы с вверенным ему оружием – автоматом АКМ – самовольно оставил пост внутреннего караула, на котором исполнял обязанности часового, после чего до момента задержания с использованием оружия совершил ряд других преступлений.
Эти его действия наряду с иными статьями обоснованно квалифицированы военным судом Ижевского гарнизона по ч. 2 ст. 338 и ч. 1 ст. 226 УК.
Такая позиция нашла свое отражение и в определениях Военной коллегии по уголовным делам Кулова Ф.Д., Горбунова Е.А., Войкина А.В. и др.
Приведенный пример показателен также и с точки зрения правильной оценки хищения оружия лицом, входившим в состав караула.
Ранее в судебной практике встречались случаи квалификации подобных действий по п. “в” ч. 3 ст. 226 УК. Принципиальное решение по данному вопросу было принято Военной коллегий при рассмотрении уголовного дела в отношении Булая.
Булаю, назначенному в состав караула в качестве караульного, для несения службы были выданы автомат со штык – ножом и 60 боевых патронов.
Находясь на посту, он решил дезертировать, после чего, похитив оружие и боеприпасы, покинул место службы. Через несколько часов он был задержан.
Действия Булая органы следствия и суд квалифицировали как дезертирство с оружием, вверенным по службе; хищение огнестрельного оружия и боеприпасов с использованием своего служебного положения и незаконное его хранение и ношение.
Военная коллегия, рассмотрев дело по протесту ее председателя, переквалифицировала содеянное названным лицом с п. “в” ч. 3 на ч. 1 ст. 226 УК.
В своем определении коллегия указала, что по смыслу закона под хищением оружия и боеприпасов с использованием служебного положения следует понимать случаи, когда эти предметы вверены виновному как должностному лицу для охраны либо когда он имел доступ к хранилищу в силу служебного положения и был наделен полномочиями по обеспечению их оборота.
Булай же таким должностным лицом не являлся, поскольку исполнял обязанности караульного, вооруженного автоматом с боеприпасами, которые и похитил.
В свете приведенных положений представляется ошибочным приговор военного суда Ижевского гарнизона по уголовному делу рядового Курепина, осужденного за дезертирство с поста с выданным ему для несения службы автоматом только на основании ч. 2 ст. 338 УК без ссылки на ст. 226 того же кодекса.
Отсутствие процессуальной возможности выйти за пределы обвинения, предъявленного Курепину органами предварительного следствия, или направить дело на дополнительное расследование для устранения этого недостатка, конечно, объясняет такое решение суда. Однако правильным по существу, даже при наличии названных причин, это решение признано быть не может.
Только по ч. 2 ст. 338 УК подлежат квалификации случаи изъятия дезертиром из части вверенного ему оружия, не образующие состава хищения оружия. По существу, речь идет о весьма ограниченном круге ситуаций, определяемых в теории как “временное заимствование” оружия, когда объективные и субъективные обстоятельства побуждают дезертира забрать с собой вверенное оружие без намерения присвоить его себе, передать другому лицу, а равно распорядиться им по своему усмотрению иным образом. *(13)
К примеру, по делу рядового Юдина было установлено, что последний, будучи часовым, дезертировал с оружием. Последнее обстоятельство виновный объяснил тем, что оставленный им на посту без присмотра автомат мог быть похищен другими лицами или иным образом утрачен. Отсутствие цели присвоения автомата подтверждалось и тем, что через несколько дней после совершения дезертирства он подбросил оружие в линейное отделение милиции.
Вместе с тем, оставление воинской части с выданным автоматом, распоряжение им и последующее оставление на одной из дач, где он впоследствии был найден посторонними лицами, едва ли свидетельствуют об отсутствии в действиях рядового Корнеева, осужденного военным судом Иркутского гарнизона только по ч. 2 ст. 338 УК РФ, признаков хищения оружия.
Несколько эпизодов дезертирства, подпадающих под признаки как ч. 1, так и ч. 2 ст. 338 УК, образуют совокупность преступлений и подлежат квалификации по обеим частям названной статьи.
Правильно квалифицированы военным судом Белогорского гарнизона по чч. 1 и 2 ст. 338 и ч. 1 ст. 226 УК действия рядового Михайлова, который в целях вовсе уклониться от прохождения военной службы дважды самовольно оставлял место службы, причем один раз – с вверенным ему по службе оружием.
Статьи 337 и 338 УК РФ содержат Примечания, предусматривающие возможность освобождения от уголовной ответственности лиц, уклонявшихся от прохождения военной службы.
В соответствии с указанными Примечаниями военнослужащий, впервые совершивший деяния, предусмотренные в ст. 337 и ч. 1 ст. 338 УК, может быть освобожден от уголовной ответственности, если самовольное оставление части или дезертирство явились следствием стечения тяжелых обстоятельств.
Таким образом, возможность освобождения от уголовной ответственности по данному основанию ограничена, с одной стороны, кругом лиц (уклонившихся от службы впервые) и, с другой стороны, перечнем составов, подпадающих под действие этих примечаний.
Так, если в случае самовольного оставления части положения примечания применимы к любому из преступлений, перечисленных в ст. 337 УК, то при совершении дезертирства – только лишь к неквалифицированному составу (ч. 1 ст. 338 УК).
Лицо считается совершившим рассматриваемое преступление впервые, если оно ранее не совершало данное преступление. Расширительное толкование при этом недопустимо.
К указанной категории относятся также и совершавшие названные преступления лица, в отношении которых истекли сроки давности привлечения к уголовной ответственности (ст. 78 УК), исполнения приговора (ст. 83 УК), если судимость с них снята вследствие актов амнистии (ст. 84 УК), помилования (ст. 85 УК), либо снята или погашена на общих основаниях (ст. 86).
Данные положения закона не всеми судьями понимаются правильно.
Органами предварительного следствия рядовой Федоров наряду с совершением другого преступления обвинялся также в самовольном оставлении части в период с 22 января по 12 марта и с 5 по 23 апреля 1999 года. Эти его действия были квалифицированы соответственно по ч. 4 и ч. 3 ст. 337 УК.
Военным судом Свободненского гарнизона при рассмотрении дела было правильно установлено, что уклонение Федорова от службы в обоих случаях было обусловлено применявшимся к нему физическим насилием и неоднократными угрозами расправой со стороны старослужащих.
Вместе с тем, прекращение уголовного дела в отношении Федорова на основании Примечания к ст. 337 УК только лишь в связи с тем, что к уголовной ответственности он ранее не привлекался, является неверным.
Из определения суда по данному делу усматривается, что Федоров совершил два самовольных оставления части, ни по одному из которых срок давности к моменту рассмотрению дела не истек. Поэтому под категорию лиц, совершивших рассматриваемое преступление впервые, он не подпадал.
Что же касается того обстоятельства, что к уголовной ответственности Федоров ранее не привлекался, то оно в качестве условия освобождения от уголовной ответственности в Примечании к ст. 337 УК не указано и в данном конкретном случае юридического значения не имело.
Поэтому у суда не было оснований для освобождения Федорова от уголовной ответственности (ни за каждое из совершенных преступлений в отдельности, ни за их совокупность) на основании лишь примечания к ст. 337 УК.
Применение насилия к Федорову могло свидетельствовать об оставлении им части под влиянием крайней необходимости и, соответственно, отсутствии состава преступления, что и должно было найти отражение в приговоре.
Практика рассмотрения военными судами дел данной категории свидетельствует о неодинаковом толковании понятия “стечение тяжелых обстоятельств”.
Некоторые судьи под такими обстоятельствами понимают возникновение оснований для увольнения военнослужащих с военной службы (ст. 51 Федерального закона “О воинской обязанности и военной службе”), другие – для предоставления отпусков по личным обстоятельствам (п. 10 ст. 11 Федерального закона “О статусе военнослужащих”), третьи – наряду с указанными также иные негативные жизненные ситуации служебного и неслужебного характера. В ряде случаев совокупность одних и тех же причин уклонения от военной службы расценивалась судами как стечение тяжелых обстоятельств, а в других случаях – нет.
Содержание понятия “стечение тяжелых обстоятельств” в контексте рассматриваемого вопроса в уголовном законе не раскрыто. В то же время нормы Общей и Особенной частей Уголовного кодекса содержат ряд смежных, в том числе сходных по названию, уголовно-правовых институтов, влияющих на привлечение к уголовной ответственности и назначение наказания.
В частности, пунктом “д” ст. 62 УК предусмотрено такое смягчающее наказание обстоятельство, как “совершение преступления в силу стечения тяжелых жизненных обстоятельств”. Статьи 39 и 40 УК говорят о крайней необходимости и физическом или психическом принуждении, как обстоятельствах, исключающих преступность деяния. Обязательным элементом состава неявки в срок на службу (ст. 337 УК) является отсутствие уважительных причин.

По-видимому, в предыдущем абзаце допущена опечатка. Имеется в виду п. “д” ч. 1 ст. 61 УК РФ

При разграничении их необходимо иметь в виду следующее.
Наличие обстоятельств, расцениваемых как крайняя необходимость, физическое или психическое принуждение либо уважительные причины (ст. 337 УК), исключает возможность привлечения лица к уголовной ответственности в связи с отсутствием в его действиях состава преступления.
Такими обстоятельствами применительно к уклонениям следует признавать только те, которые объективно лишают военнослужащего возможности продолжить прохождение военной службы. К ним, в частности, могут быть отнесены неуставные действия сослуживцев, командиров и начальников, систематическое ненадлежащее обеспечение продовольствием, отсутствие необходимой медицинской помощи, иные обстоятельства, которые представляли реальную и неустранимую в конкретной ситуации угрозу для жизни или здоровья, прав военнослужащего или других лиц.
Необеспечение военнослужащего воинскими перевозочными документами или деньгами для оплаты проезда, полное прекращение транспортного сообщения при фактическом отсутствии других возможностей для возвращения на службу и т.п. также можно расценивать как уважительные причины, позволяющие констатировать отсутствие в действиях лица состава преступления.
Смягчающие обстоятельства не препятствуют привлечению к уголовной ответственности, а лишь свидетельствуют о меньшей общественной опасности деяния или личности виновного. Они должны учитываться судом при назначении наказания.
Тяжелыми обстоятельствами (Примечания к ст. 337 и 338 УК) могут быть признаны такие жизненные ситуации, которые сами по себе хотя и не являются абсолютным препятствием для прохождения военной службы, но в значительной степени затрудняют ее несение, обуславливают необходимость незамедлительного нахождения лица по месту жительства родственников, знакомых и т.д.
К ним, в частности, следует относить наличие оснований для предоставления военнослужащим отпусков по личным обстоятельствам, предусмотренных п. 10 ст. 11 Федерального закона “О статусе военнослужащих”. Такими являются тяжелое состояние здоровья или смерть (гибель) близкого родственника военнослужащего (супруга, отца, матери самого военнослужащего или его супруга, сына, дочери, родного брата или сестры) или лица, на иждивении которой находился военнослужащий; пожара или другого стихийного бедствия, постигшего семью или близкого родственника военнослужащего. К ним могут быть отнесены и другие исключительные случаи, когда присутствие военнослужащего в семье необходимо.
Тяжелыми обстоятельствами, подпадающими под условия действия Примечаний к ст. 337 и 338 УК, следует также считать возникновение некоторых оснований для увольнения, предусмотренных Федеральным законом “О воинской обязанности и военной службе”. Такими, к примеру, являются необходимость постоянного ухода за родственником (п.п. “б” п. 1 ст. 24 и п.п. “в” п. 3 ст. 51), ребенком (п.п. “в”, “г”, “д” п. 1 ст. 24), оказания помощи одинокой матери, имеющей малолетних детей (п.п. “е” п. 1 ст. 24 Указанного закона) и некоторые другие.
Тяжелыми обстоятельствами служебного характера могут являться и указанные выше неуставные действия, бытовая неустроенность, материальные трудности, иные неблагоприятные жизненные ситуации, которые хотя и не лишают возможности, но существенно затрудняют пребывание военнослужащего на службе, нарушают его правовой статус, затрагивают честь, достоинство, жизненные интересы.
В каждом конкретном случае вопрос о наличии этих обстоятельств должен решаться индивидуально, с учетом конкретных обстоятельств дела. При этом не исключены ситуации, когда одни и те же факторы при разных условиях могут быть признаны тяжелыми либо нет.
Примером правильной оценки всех обстоятельств и прекращения уголовного дела на основании Примечания к ст. 337 УК является дело в отношении матроса Бобровского.
Военным судом Фокинского гарнизона Бобровский был признан виновным в уклонении от военной службы продолжительностью свыше одного месяца и осужден по ч. 4 ст. 337 УК.
Рассмотрев дело в порядке надзора, военный суд Тихоокеанского флота приговор в отношении Бобровского отменил.
Согласно материалам дела у Бобровского 31 июля 1995 года умерла мать, в связи с чем ему и был предоставлен отпуск.
После смерти матери на иждивении Бобровского остались его родные брат и сестра 1987 и 1988 года рождения, а также престарелая бабушка.
При этом Бобровский остался единственным, кто мог ухаживать за своими родственниками, чем он фактически до своего задержания и занимался.
С учетом изложенного Бобровский на основании п. 4 ст. 49 Закона Российской Федерации “О воинской обязанности и военной службе” (в настоящее время – п.п. “б” п. 1 ст. 24 Федерального закона “О воинской обязанности и военной службе”) подлежал увольнению в запас как единственное лицо, занятое уходом за членами семьи, нуждающимися в посторонней помощи и не находящимися на полном государственном содержании.
При таких обстоятельствах военный суд флота пришел к правильному выводу о том, что преступление Бобровским совершено вследствие стечения тяжелых обстоятельств и обоснованно прекратил данное уголовное дело на основании примечания к ст. 337 УК.
Обоснованным следует признать и прекращение военным судом – войсковая часть 40825 по указанному основанию уголовного дела в отношении рядового Беженцева.
Органами предварительного следствия Беженцев обвинялся в неявке из отпуска на службу по ч. 1 ст. 338 УК.
В судебном заседании было достоверно установлено, что в часть Беженцев своевременно из отпуска не возвратился, поскольку сначала проходил стационарное лечение в больнице (уголовное дело в данной части прекращено судом за отсутствием состава преступления), а затем – в течение трех месяцев до момента задержания – помогал матери отстраивать дом, сгоревший в результате пожара.
Суд пришел к правильному выводу о том, что уклонение от военной службы в указанный период времени совершено Беженцевым вследствие стечения тяжелых обстоятельств и применил в отношении названного лица положения примечания к ст. 338 УК.
Вместе с тем, в ряде случаев судами допускались ошибки.
Военным судом – войсковая часть 90344 капитан-лейтенант Агеев наряду с совершением другого преступления признан виновным в неявке в срок без уважительных причин на службу продолжительностью свыше одного месяца, и эти его действия квалифицированы по ч. 4 ст. 337 УК.
Военным судом Тихоокеанского флота уголовное дело в данной части прекращено на основании примечания к ст. 337 УК.
В основу такого решения было положено то обстоятельство, что из отпуска на службу Агеев вовремя не явился в связи с похищением у него приобретенного заранее авиабилета на обратную дорогу и денег. В течение срока, на который Агеев задержался из отпуска, он зарабатывал деньги на обратный билет, а затем в связи с банкротством авиакомпании с помощью военного коменданта аэропорта принимал меры к сдаче вновь купленного авиабилета и приобретению другого. О своей задержке из отпуска Агеев сообщил командиру части телеграммой. Впоследствии он самостоятельно явился на службу.
Однако с таким решением согласиться нельзя.
Имеющиеся в материалах дела и приведенные выше данные свидетельствуют о том, что из отпуска на службу в срок Агеев не смог возвратиться по независящим от него причинам, которые объективно исключали возможность своевременного прибытия в часть и являлись уважительными.
Вывод о наличии у Агеева уважительных причин сделан и самим судом флота в кассационном определении.
Поэтому суду второй инстанции следовало прекратить дело не по основаниям, изложенным в Примечании к ст. 337 УК, а в связи с невиновностью Агеева в уклонении от военной службы и, соответственно, отсутствием в его действиях состава преступления.
Объективная сторона составов преступлений, предусмотренных ст. 339 УК, состоит в уклонении военнослужащего от исполнения обязанностей военной службы путем симуляции болезни, причинения себе какого-либо повреждения (членовредительства), подлога документов или иного обмана.
Между тем, в ряде случаев суды ограничивались описанием в приговоре лишь способа совершения данного преступления, не отражая факта последующего устранения военнослужащего от исполнения обязанностей военной службы. Такое описание оконченного состава является неполным, поскольку, по сути, характеризует лишь покушение на совершение данного преступления.
К примеру, обосновывая виновность рядового Гусева в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 339 УК, военный суд Челябинского гарнизона в приговоре указал, что с целью временно уклониться от службы, Гусев умышленно произвел в себя выстрел из автомата, причинив тяжкий вред здоровью в виде сквозного огнестрельного пулевого ранения живота.
Характер причиненного Гусевым себе телесного повреждения, конечно, исключал исполнение им в дальнейшем обязанностей военной службы. Однако последнее обстоятельство, являющееся обязательным признаком оконченного состава, суду следовало отразить в приговоре.
Необходимость установления по таким делам факта уклонения или покушения на уклонение от военной службы обусловлена также тем, что совершение лицом тех или иных действий, внешне сходных с перечисленными в диспозиции ст. 339 УК способами уклонения, не всегда свидетельствует о наличии состава данного преступления.
Органами предварительного следствия рядовой Налимов наряду с дезертирством обвинялся также в том, что с целью уклонения от исполнения обязанностей военной службы внес исправления в отпускной билет, изменив дату прибытия в часть с 10 на 20 октября 1997 года.
Эти его действия были квалифицированы по ч. 1 ст. 339 УК.
Военным судом Екатеринбургского гарнизона при рассмотрении дела было установлено, что указанные исправления Налимов внес не с целью представления отпускного билета командованию и получения, таким образом, освобождения от военной службы, а для того, чтобы оправдать перед родителями свое прибытие домой. Командованию Налимов отпускной билет не представлял и на основании содержащихся в нем данных от службы не освобождался.
С учетом изложенного суд гарнизона обоснованно оправдал Налимова по обвинению в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 339 УК, в связи с отсутствием в его действиях состава уклонения от исполнения обязанностей военной службы путем подлога документов.
Характеризуя данный способ уклонения, следует отметить, что подлог, заключающийся в представлении командованию сфабрикованного военнослужащим или по его просьбе иным лицом документа с целью освобождения от исполнения обязанностей военной службы, является обязательным признаком состава данного преступления. Поэтому дополнительной квалификации в таких случаях действий виновного по ст. 327 УК (подделка документов) не требуется.
Органами предварительного следствия лейтенант Глазков наряду с совершением других преступлений обвинялся в том, что с целью уклонения от исполнения служебных обязанностей внес исправления в справку врача, изменив в ней дату рекомендуемого освобождения с 21 на 31 декабря 1998 года. После предъявления данного подложного документа командованию Глазков был освобожден от исполнения обязанностей военной службы, в результате чего уклонялся от нее в течение десяти суток.
Эти действия Глазкова были квалифицированы органами предварительного следствия по ч. 1 ст. 339 и ч. 2 ст. 327 УК.
Правильно указав в приговоре о том, что подделка и использование медицинской справки с целью уклонения от исполнения обязанностей военной службы полностью охватывается составом преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 339 УК, Екатеринбургский гарнизонный военный суд обоснованно исключил из обвинения Глазкова ч. 2 ст. 327 УК.
Отдельные затруднения у судей в ряде случаев вызывает разграничение симуляции болезни, членовредительства, подлога документов или иного обмана.
Военным судом – войсковая часть 97697 рядовой Рындин признан виновным в том, что в целях полного освобождения от исполнения обязанностей военной службы, симулируя психическое заболевание, дважды проглатывал швейные иглы, а затем по доставлении в военный госпиталь требовал направления на обследование в областную психоневрологическую больницу. После проведения соответствующего обследования Рындин оба раза выписывался из стационара с диагнозом “Психически здоров”.
Эти его действия были расценены судом как уклонение от исполнения обязанностей военной службы путем симуляции болезни и квалифицированы по ч. 2 ст. 339 УК.
Такая юридическая оценка не в полной мере отражает существо совершенного Рындиным противоправного деяния.
Под симуляцией болезни, по смыслу закона, понимается умышленное изображение или утверждение военнослужащим с целью получения освобождения от военной службы (постоянного или временного) о наличии у него болезней, которыми он в действительности не страдает, либо сознательное преувеличение имеющихся у него заболеваний с той же целью (аггравация).
Признаки уклонения Рындина от военной службы путем симуляции болезни здесь действительно имеются. Объективное выражение они нашли в утверждениях виновного о наличии психической болезни и требованиях направить его на обследование в психоневрологическую больницу, сопряженных с фактическим невыполнением во время нахождения в стационаре обязанностей военной службы.
Вместе с тем, иные действия виновного, связанные с глотанием швейных игл, суду следовало квалифицировать как членовредительство. Такой подход вытекает из международной классификации травм и болезней, согласно которой инородные тела желудка, кишечника, пищевода и всего желудочно-кишечного тракта являются самостоятельными нозологическими (болезненными) формами и поэтому подпадают под признаки “причинения какого-либо повреждения”. Тем более что указанные действия Рындина, согласно показаниям свидетелей и иным данным, были совершены именно с целью уклонения от военной службы путем причинения вреда своему здоровью.
Этот подход соответствует и сложившейся судебной практике.
Таким образом, все содеянное Рындиным необходимо было квалифицировать как уклонение от исполнения обязанностей военной службы путем членовредительства и симуляции болезни.
Следует отметить, что в ряде случаев подобные действия (глотание швейных игл, перерезание вен и т.д.) могут образовывать объективную сторону состава симуляции психического заболевания, когда таким образом лицо пытается создать о себе представление как о психически неуравновешенной, неадекватно реагирующей личности.
Однако последнее обстоятельство должно быть надлежащим образом установлено и изложено судом в приговоре.
Для квалификации по ч. 2 ст. 339 УК необходимо установить, что виновный преследовал цель полного освобождения от исполнения обязанностей военной службы.
Не желая переносить тяготы и лишения военной службы, рядовой Грицаенко швейной иглой расцарапал голень левой ноги и ввел в рану гной, что повлекло легкий вред здоровью в виде флегмоны, а через некоторое время сделал себе шприцем инъекцию растворителя нитрокраски под кожу в области груди.
В результате обширной анаэробной инфекции мягких тканей груди и живота, повлекшей развитие некроза подкожно-жировой клетчатки и частично мышечной ткани (тяжкий вред здоровью), Грицаенко был признан ограниченно – годным к военной службе и подлежащим увольнению из Вооруженных Сил.
Указанные действия правильно квалифицированы военным судом – войсковая часть 97697 как членовредительство по ч. 2 ст. 339 УК.
Поскольку определяющим для квалификации по ч. 2 ст. 339 УК является наличие у виновного прямого умысла на полное освобождение от исполнения обязанностей военной службы, о чем свидетельствует соответствующая цель, реальное достижение или не достижение желаемого результата значения для квалификации не имеет.
Напротив, в том случае, когда лицо совершает перечисленные действия с целью временно уклониться от военной службы, но в силу каких-либо не охватываемых его умыслом обстоятельств (развитие заболевания вследствие причиненной себе травмы и т.п.) происходит полное освобождение от исполнения этих обязанностей, содеянное подлежит квалификации по ч. 1 ст. 339 УК.

Возможно, будет полезно почитать: